Дегенхардт, Йоханнес Йоахим

Его Высокопреосвященство кардинал Йоханнес Йоахим Дегенхардт Johannes Joachim Degenhardt<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Либорио.</td></tr>
3-й архиепископ Падерборна
4 апреля 1974 года — 25 июля 2002 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Лоренц Йегер
Преемник:	Архиепископ Ханс-Йозеф Беккер
Рождение:	31 января 1926(1926-01-31) Швельм, Веймарская республика
Смерть:	25 июля 2002(2002-07-25) (76 лет) Падерборн, Германия
Принятие священного сана:	6 августа 1952 года
Епископская хиротония:	1 мая 1968 года
Кардинал с:	21 февраля 2001 года
Награды:

Йоханнес Йоахим Дегенхардт (нем. Johannes Joachim Degenhardt; 31 января 1926, Швельм, Веймарская республика — 25 июля 2002, Падерборн, Германия) — немецкий кардинал. Титулярный епископ Вико ди Пакато и вспомогательный епископ Падерборна с 12 марта 1968 по 4 апреля 1974. Архиепископ Падерборна с 4 апреля 1974 по 25 июля 2002. Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Либорио с 21 февраля 2001.

Награды

• Орден «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия»
  • Великий офицер ордена (1993 года)
  • Офицер ордена (1982 год)
• Гессенский орден «За заслуги» (2001 год)
• Кавалер ордена «За заслуги» (Франция, 1997 год))

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bdegjj.html Информация]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Дегенхардт, Йоханнес Йоахим

Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]