Деркач, Фёдор Григорьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фёдор Григорьевич Деркач
Дата рождения

4 сентября 1911(1911-09-04)

Место рождения

станица Брюховецкая Брюховецкий район, Краснодарский край

Дата смерти

6 января 1944(1944-01-06) (32 года)

Место смерти

Житомирская область

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

артиллерия

Годы службы

19331944 (с перерывом)

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Хасанские бои (1938),
Великая Отечественная война

Награды и премии

Фёдор Григорьевич Деркач (1911-1944) — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).



Биография

Фёдор Деркач родился 4 сентября 1911 года в станице Брюховецкая (ныне — Брюховецкий район Краснодарского края) в крестьянской семье. Получил неполное среднее образование, после чего работал в колхозе. В 19331935 годах Деркач служил в Рабоче-крестьянской Красной Армии. В 1938 году он повторно был призван в армию, принимал участие в боях у озера Хасан. С 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. В том же году он окончил курсы усовершенствования командного состава. Принимал участие в боях на Воронежском и 1-м Украинском фронтах. К октябрю 1943 года старший лейтенант Фёдор Деркач командовал батареей 1593-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 47-й армии Воронежского фронта. Отличился во время битвы за Днепр[1].

В октябре 1943 года Деркач в составе штурмовой группы переправился через Днепр в районе села Студенец Каневского района Черкасской области Украинской ССР и принял активное участие в захвате плацдарма на его западном берегу. Батарея Деркача нанесла противнику серьёзные потери в боевой технике и живой силе, способствовав отражению его многочисленных контратак и удержанию плацдарма[1].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 октября 1943 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» старший лейтенант Фёдор Деркач был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» ему вручены не были, так как 6 января 1944 года он скончался от полученных в боях за освобождение Житомирской области ранений. Похоронен в посёлке Ружин[1].

Был также награждён орденами Александра Невского и Красной Звезды[1].

В честь Деркача названы улицы в Брюховецкой и селе Большой Бейсуг[1].

Напишите отзыв о статье "Деркач, Фёдор Григорьевич"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9584 Деркач, Фёдор Григорьевич]. Сайт «Герои Страны».

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
  • Герои-освободители Черкасщины. — Днепропетровск: Промiнь, 1980.
  • Кубани славные сыны. — Кн. 1. — Краснодар, 1963.

Отрывок, характеризующий Деркач, Фёдор Григорьевич

Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.