Деяния мецких епископов
Дея́ния ме́цких епи́скопов[1], также Деяния мецских епископов[2][3] и Деяния епископов Меца[4] (лат. Gesta episcoporum Mettensium, Liber de episcopis Mettensibus) — раннесредневековое латиноязычное сочинение, написанное около 784 года[5][6] лангобардским историком Павлом Диаконом. Рассказывает об истории Мецского епископства и его предстоятелях с момента основания епархии в I веке до 768 года.
Описание
Несмотря на свою широкую известность в Средневековье, текст «Деяний мецких епископов» до Нового времени сохранился только в нескольких рукописях. Первое печатное издание было осуществлено в 1613 году. Рукопись, ставшая его основой, была впоследствии утеряна[5].
«Деяния мецких епископов» были написаны Павлом Диаконом в то время, когда он находился при дворе короля Франкского государства Карла Великого. Заказчиком сочинения был епископ Меца и королевский архикапеллан Ангильрамн[5].
Образцом для своего сочинения Павел Диакон избрал «Liber Pontificalis». В работе над «Деяниями» использовались как письменные, так и устные источники. К первым относились сведения, почерпнутые автором из «Истории франков» Григория Турского, хроники Фредегара и каталога глав мецской кафедры. Ко вторым — народные легенды и родовые предания, связанные с епископами Меца, в том числе, услышанные от короля Карла Великого. Собирая материалы о главах Мецской кафедры, Павел Диакон был сильно ограничен отсутствием известий о жизни многих из них. Поэтому в его труде достаточно подробно рассказывается только о нескольких епископах (Клименте, Аукторе, Арнульфе и Хродеганге)[5]. Относя учреждение Мецской церкви к апостольским временам, автор тем самым обосновывал особую святость этой епархии среди других епархий Франкского государства[6]. Труд Павла Диакона, первым описавший историю отдельной епархии, стал образцом для всех последующих сочинений подобного жанра, получившего название «деяния епископов» (лат. gesta episcoporum)[7].
Кроме истории епископов Меца в своём сочинении Павел Диакон уделил большое внимание истории династии Каролингов, один из родоначальников которой, святой Арнульф, занимал местную кафедру в VII веке. Прославление этого предстоятеля Мецской церкви, вероятно, по мнению автора, прославляло и представителей всего его рода[6]. Павел Диакон рассказывает о родословных связях предков Карла Великого, особенно подробно описывая семью этого монарха. В сочинение включено несколько эпитафий, написанных Павлом по случаю смертей членов королевской семьи[8]. «Деяния мецких епископов» — это первый исторический источник, называющий сына Карла Великого, Пипина Горбатого, внебрачным ребёнком[9]. Этот труд Павла Диакона внёс существенный вклад в создание официальной каролингской историографии, призванной обосновать законность перехода престола Франкского государства от Меровингов к Каролингам[5].
«Деяния мецких епископов», написанные Павлом Диаконом, не следует путать с имеющим такое же название (лат. Gesta episcoporum Mettensium, Chronicon episcoporum Mettensium) историческим источником, описывающим историю Мецской епархии с I по XVI век[10], ранняя часть которого является пересказом сочинения Павла[11].
Издания
- На латинском языке: [www.dmgh.de/de/fs1/object/goToPage/bsb00000869.html?pageNo=260&sortIndex=010%3A050%3A0002%3A010%3A00%3A00 Pauli Warnefridi. Liber de episcopis Mettensibus]. — Monumenta Germaniae Historica. Scriptores (in Folio). Tome II. Scriptores rerum Sangallensium. Annales, chronica et historiae aevi Carolini. — Hannover: Impensis Bibliopolii Avlici Hahniani, 1829. — S. 260—268.
- На русском языке: [www.vostlit.info/Texts/rus/Diacon_P_II/frametext.htm Деяния мецких епископов]. — Сидоров А. И. Отзвук настоящего. Историческая мысль в эпоху каролингского возрождения. — СПб.: Издательский Центр «Гуманитарная Академия», 2006. — С. 283—303. — 352 с. — ISBN 5-93762-050-X.
- На итальянском языке: Liber de episcopis Mettensibus. Edizione critica e commento a cura di Chiara Santarossa. — Furenze: Sismel, 2015. — 186 p. — ISBN 978-88-8450-666-5.
Напишите отзыв о статье "Деяния мецких епископов"
Примечания
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/rus/Diacon_P_II/frametext.htm Деяния мецких епископов]. — Сидоров А. И. Отзвук настоящего. Историческая мысль в эпоху каролингского возрождения. — СПб.: Издательский Центр «Гуманитарная Академия», 2006. — С. 283—303. — 352 с. — ISBN 5-93762-050-X.
- ↑ [www.pravenc.ru/text/190139.html Ермагора и Фортунат] // Православная энциклопедия. Том XVIII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — С. 620—621. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-032-5
- ↑ Рашкова Р. Католицизм. — М., СПб., 2007. — С. 72.
- ↑ Филиппов И. С. Павел Диакон // Большая Российская Энциклопедия. — 2014. — Т. 25. — С. 16—17. — ISBN 978-5-85270-362-0.
- ↑ 1 2 3 4 5 Сидоров А. И. Отзвук настоящего. Историческая мысль в эпоху каролингского возрождения. — СПб.: Издательский Центр «Гуманитарная Академия», 2006. — С. 35—59. — 352 с.
- ↑ 1 2 3 [www.deutsche-biographie.de/sfz94253.html Paulus Diaconus] (нем.). Neue Deutsche Biographie. Проверено 13 марта 2011. [www.webcitation.org/69MwOYQKq Архивировано из первоисточника 23 июля 2012].
- ↑ Люблинская А. Д. Источниковедение истории средних веков. — Ленинград: издательство Ленинградского университета, 1955. — С. 83. — 374 с.
- ↑ В том числе, королевы Хильдегарды.
- ↑ Хэгерманн Д. Карл Великий. — М.: ООО «Издательство АСТ»: ЗАО НПП «Ермак», 2003. — С. 311. — 684 с. — ISBN 5-17-018682-7.
- ↑ Основная часть рассказывает об истории Мецской епархии по 1120 год включительно. Последующие события описаны несколькими продолжателями.
- ↑ [www.dmgh.de/de/fs1/object/goToPage/bsb00000874.html?pageNo=531&sortIndex=010%3A050%3A0010%3A010%3A00%3A00 Gesta episcoporum Mettensium]. — Monumenta Germaniae Historica. Scriptores (in Folio). Tome X. Annales et chronica aevi Salici. Vitae aevi Carolini et Saxonici. — Hannover: Impensis Bibliopolii Avlici Hahniani, 1852. — S. 531—551.
Отрывок, характеризующий Деяния мецких епископов
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
