Бальмен (графский род)
| Бальмен | |
 | |
|
Описание герба: по Долгорукову | |
| Титул: |
Графы |
|---|---|
| Близкие роды: | |
Подданство: | |
 Великобритания
| |
 Королевство Франция
| |
 Российская империя
| |
Де Бальмен — русский графский род шотландского происхождения.
Эта фамилия — ветвь древнего рода Рэмзи (англ. Ramsay), известного в Шотландии уже в XII веке. Одна из ветвей рода возведена была Карлом I в 1618 году в баронское достоинство королевства Шотландского, а в 1633 году — в достоинство графа Далхузи (англ. Dalhousie). Одной из младших ветвей графского дома Далхузи дано в 1831 году пэрство (Пэнмюр — англ. Panmure).
Другой ветви фамилии Рэмзи было дано английским и шотландским королём Карлом II баронетство в 1666 году; ветви той же фамилии было дано баронетство Рэмзи оф Балмэйн (англ. Balmaine) королём Карлом I в 1625 году. Она пресеклась в Британии в феврале 1806 года с кончиною сэра Александера Рэмзи оф Балмэйн, имение, имя и титул которого перешли к сыну его родной сестры Кэтрин Бернет (Burnet), Александеру Бернету.
Деодат Де-Бальмен (в православии Богдан Адрианович) последовал в начале XVIII века во Францию за Иаковом II и принял там фамилию Де-Бальмен, потом перешел в службу турецкого султана, а при императрице Анне Иоанновне вступил в русскую службу майором под именем графа де Бальмен. Он был убит, в чине полковника, в сражении со шведами под Вильманстрандом в 1741 году.
Сын его, граф Антон Богданович (1741—1790), генерал-поручик и кавалер ордена св. Александра Невского. Оставил от брака с графиней Девиер трёх сыновей: графа Александра Антоновича, графа Петра Антоновича и Карла Антоновича. Александр Антонович, в чине генерал-майора, был российским комиссаром на острове Св. Елены с 1816 по 1821 год.
- Внук его, Александр Петрович (1819—1879 гг.), в русско-турецкую войну 1877—78 гг. командовал 3-й бригадой 2-й гвардейской кавалерийской дивизии
- Другой его внук, Яков Петрович (1813—1845), был адъютантом генерала А. Н. Лидерса и погиб на Кавказе в Даргинской экспедиции 1845 г., после него остались несколько альбомов великолепных рисунков, иллюстрирующих различные эпизоды Кавказской войны и военный быт времён Николая I[1].
Достоинство графское подтверждено было за фамилией де Бальмен высочайшим указом 2 декабря 1845 года[2].
Напишите отзыв о статье "Бальмен (графский род)"
Примечания
- ↑ Бальмен, де, Яков Петрович, граф // Б (Blanc) порох — Бомба. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911. — С. 378. — (Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.] ; 1911—1915, т. 4).</span>
- ↑ Бальмены // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
</ol>
Литература
- Бальмены // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1891. — Т. IIa. — С. 846.
- Де-Бальмен // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1893. — Т. X. — С. 230.
- Долгоруков П. В. Российская родословная книга. — СПб.: Тип. Э. Веймара, 1856. — Т. 3. — С. 79.
- Д. С—в. Бальмены // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1900. — Т. 2: Алексинский — Бестужев-Рюмин. — С. 456—458.
Отрывок, характеризующий Бальмен (графский род)
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
