Долгих, Иван Ильич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Долгих.
Иван Ильич Долгих<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Генерал И. И. Долгих, начало 1950-х</td></tr>

Начальник ГУЛАГ МВД-МЮ-МВД
31 января 1951 года — 5 октября 1954 года
Предшественник: Георгий Прокопьевич Добрынин
Преемник: Сергей Егорович Егоров
 
Рождение: 1904(1904)
д. Матвеевка, Ливенский уезд Орловской губернии
Смерть: 1 октября 1961(1961-10-01)
 
Военная служба
Звание:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

лишён 13.06.1956
 
Награды:

Ива́н Ильи́ч Долги́х (1904—1 октября 1961) — генерал-лейтенант, начальник ГУЛАГа (1951—1954). Член ВКП(б) с ноября 1931 г. Депутат Верховного Совета СССР 3 созыва. (Не путать с алтайским партизаном, а позднее полковником НКВД Иваном Ивановичем Долгих).





Биография

Родился в д. Матвеевка Ливенского уезда Орловской губернии в крестьянской семье.

Образование

В 1918 году окончил 2-классную школу в с. Здовечу, затем в 1922 году 7 групп школы второй ступени в с. Ливны. В 1954 г., будучи начальником ГУЛАГ, закончил Всесоюзный заочный юридический институт.

Работа

  • Секретарь сельсовета (март 1920 — декабрь 1922) и уполномоченный (январь 1923 — декабрь 1925) в д. Матвеевка Кудиновского уезда Орловской губернии.
  • Затем конторщик месткома Союза железнодорожников, ст. Красный Лиман (январь 1926 — март 1928).

Работа в органах ОГПУ-НКВД-МВД

Звания

  • лейтенант ГБ 23.02.36;
  • старший лейтенант ГБ 22.06.39;
  • капитан ГБ 01.03.41;
  • майор ГБ 03.04.42;
  • полковник ГБ 14.02.43;
  • комиссар ГБ 24.04.43;
  • комиссар ГБ 3 ранга 02.07.45;
  • генерал-лейтенант 09.07.45.

Награды

Награждён:

Отставка

  • 05.10.1954 уволен с поста начальника ГУЛАГа (МВД СССР, более 5 месяцев был без работы (??), принят с понижением на должность старшего инспектора Контрольной инспекции МВД СССР.
  • 22.02.1956 уволен с должности старшего инспектора Контрольной инспекции МВД СССР с формулировкой «по фактам дискредитации».
  • 24.04.1956 исключен из КПСС парткомом МВД СССР с формулировкой за «грубое нарушение социалистической законности».
  • 13.06.1956 лишен звания генерал-лейтенанта на основании Постановления СМ СССР № 798—444с «за нарушение социалистической законности при ведении следствия и фальсификацию следственных дел».

Чем известен

Главный организатор подавления восстания политических заключенных в пос. Кенгир в июне 1954 г. На рассвете 26 июня в лагерь, находившийся на протяжении 40 дней под контролем восставших, вошли 1 700 военнослужащих и 5 танков Т-34, которые давили гусеницами безоружных людей, в том числе женщин[1].

Напишите отзыв о статье "Долгих, Иван Ильич"

Ссылки

  • Кто руководил органами госбезопасности 1941—1954. Справочник. Составитель Н. В. Петров. М.: Звенья, 2010.

Примечания

  1. ↑ [old.novayagazeta.ru/data/2012/140/22.html Танки врезались прямо в толпу. Тайна подавления Кенгирского восстания разгадана] — «Новая газета» от 10.12.2012

Отрывок, характеризующий Долгих, Иван Ильич

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Долгих,_Иван_Ильич&oldid=81012298»