Доминантовый лад
Доминантовый лад в русском учении о гармонии — особая разновидность переменного лада. Доминантовый лад характеризуется двойственностью главного устоя — мажорная тоника доминантового лада (в зависимости от того или иного контекста, в конкретном музыкальном сочинении) слышится и как доминанта минорного лада с тоникой, лежащей квартой выше. По классификации Ю.Н. Холопова тональность доминантового лада относится к разновидности «многозначных»[1].
Общая характеристика
Термин «доминантовый лад минора» введён И.В. Способиным[2][3], который рассматривал звукоряды доминантового лада (по старинной традиции) как отрезки минорного звукоряда со смещённым устоем: доминанта (отсюда сам термин) минорного лада слышится как тоника особого по составу звукоряда мажорного лада (особого — то есть, не присущего «обычному» мажору).
Наиболее распространены две разновидности доминантового лада: одна из них (на схеме обозначена буквой "а") считается производной от звукоряда гармонического минора, другая (на схеме обозначена буквой "b") — от звукоряда дважды гармонического минора.
В исследованиях немецких музыковедов XIX — первой половины XX века, а также в трудах русских музыковедов XX века (в некоторых устаревших учебниках гармонии — вплоть до недавнего времени) практически все октавные ладовые звукоряды выводились из мажорного либо минорного звукорядов[4]. Если отказаться от принципа объяснения «нестандартных» ладов как модификаций мажора или минора, доминантовые лады можно истолковать как пример одновременного действия (и непротиворечивого взаимодействия) тональных и модальных ладовых категорий.
Согласно альтернативному объяснению, лад, обозначенный на схеме буквой "b" (см.), представляет собой разновидность гемиольного модального лада на основе старинной цыганской гаммы, обогащённый некоторым (ограниченным) количеством «тонализмов» — прежде всего, субдоминантовой функцией (на схеме — f/as/c). Альтернативное объяснение «цыганского лада» (другие названия: «андалусийский лад», «испанский лад») позволяет, в том числе, исключить эпитет «доминантовый» из термина и разрешает традиционный парадокс, который состоит в том, что в музыке, написанной в «доминантовом ладу» такого типа, никогда не присутствует доминанта (в примере на схеме — не используется трезвучие g/h/d, построенное на пятой ступени «цыганского» звукоряда).
Прообразом доминантового лада в профессиональной музыке Холопов считает многоголосный фригийский лад эпохи Ренессанса (например, в музыке Палестрины)[5].
Доминантовый лад широко распространён в испанской народной музыке (в том числе, в традиции фламенко). Классические образцы воплощения доминантового лада в «композиторской» музыке — клавирное «Фанданго» Антонио Солера и Антракт к IV акту оперы «Кармен» Жоржа Бизе.
Напишите отзыв о статье "Доминантовый лад"
Примечания
- ↑ Холопов Ю.Н. Гармония. Теоретический курс. М.: Музыка, 1988, с.393.
- ↑ Способин И.В. Лекции по курсу гармонии. М.: Музыка, 1969, с.101.
- ↑ Способин И.В. Элементарная теория музыки. М.: Государственное музыкальное издательство, 1963, с.150
- ↑ Например, про звукоряд дорийского лада говорилось, что это «минор с повышенной секстой». См. подробнее Натуральные лады.
- ↑ Холопов Ю.Н. Категории лада и тональности в музыке Палестрины // Русская книга о Палестрине. Науч. труды МГК. Сб. 32. М.: МГК, 2002, с. 62.
См. также
Литература
- Способин И.В. Лекции по курсу гармонии. М.: Музыка, 1969.
- Холопов Ю.Н. Гармония. Теоретический курс. М.: Музыка, 1988.
Отрывок, характеризующий Доминантовый лад
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
