Дудергофские высоты
| Дудергофские высоты | |
 | |
| 59°41′52″ с. ш. 30°08′01″ в. д. / 59.69778° с. ш. 30.13361° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.69778&mlon=30.13361&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 59°41′52″ с. ш. 30°08′01″ в. д. / 59.69778° с. ш. 30.13361° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.69778&mlon=30.13361&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Страна |  Россия |
| Высшая точка | 176 м |
 Дудергофские высоты на Викискладе | |
Дудергофские высоты (фин. Tuutarin mäet) — памятник природы, группа холмов ледникового происхождения, одна часть которых (Кирхгоф) расположена в Ломоносовском районе Ленинградской области, а другая (Воронья гора и Ореховая гора) на юго-западе Санкт-Петербурга.
Содержание
Физико-географическая характеристика
Дудергофские высоты (называемые также Дудергофской возвышенностью или Дудергофскими горами) представляют собой возвышенность у верхней бровки Балтийско-Ладожского уступа, ограниченную ложбинами ледникового выпахивания. Северная гряда имеет абсолютную высоту около 147 м и именуется Вороньей горой. Южная, более обширная гряда называется Ореховой горой, достигает высоты 176 м над ур. м. и является самой высокой точкой Санкт-Петербурга и одной из самых высоких точек во всей юго-западной части Ленинградской области. Восточнее Ореховой горы располагается гора Кирхгоф (170 м)[1]. В XVIII веке Воронья и Ореховая гора не различались и считались одной Дудоровой горой[2].
Высота над окружающей местностью достигает у Вороньей горы 30—50 м, у Ореховой — 40—65 м. Западная (по отношению к горам) ложбина хорошо выражена в рельефе и имеет глубину 20—25 м при ширине 0.8—1.0 км. Её днище у подножья Дудергофских высот занято Дудергофским озером, из которого берёт начало р. Дудергофка, впадающая в Финский залив. Урез воды в озере имеет абсолютную отметку около 80 м. Восточная ложбина имеет вид широкой впадины, южная её часть в современном рельефе не выражена.
Воронью и Ореховую гряды разделяет глубокая ложбина шириной не более 100 м. В свою очередь, западная часть Ореховой горы разделена более короткими ложбинами. Наиболее широкая долина с прудом разделяет Ореховую гряду почти пополам и сохраняет с XIX в. название Театральной долины.
В Дудергофские высоты врос посёлок Можайский (бывший Дудергоф), горы Воронья и Ореховая разделяются Советской улицей. Однако вершины гор являются охраняемой зоной. Иногда названия Ореховой и Вороньей гор меняют местами[3]. У западного подножья Дудергофских высот, южнее Можайского, расположилась деревня Кавелахта, а у северного — Пикколово.
Дудергофская возвышенность имеет свой микроклимат, который существенно отличается от климата окружающей территории Ижорского плато: здесь раньше выпадает снег и дольше продолжительность его залегания, особенно на северных склонах. В то же время, южные склоны и защищённые от ветров участки долин имеют более продолжительные безморозный и вегетационные периоды, что положительно отражается на условиях вызревания и урожайности различных сельскохозяйственных культур. Однако метеостанции на Дудергофских горах никогда не было, а данные ближайшей метеостанции Гатчина не репрезентативны для характеристики климата данной территории[4].
Рельеф
Дудергофских высот отличается необычайной контрастностью: преобладают склоны крутизной 15—30°, а на северном склоне Ореховой горы — до 35°. Преобладание крутых и очень крутых склонов делает Дудергофские высоты похожими на настоящие горы, возвышающиеся над маловыразительным рельефом Приневской низины и Ижорской возвышенности.
Для холмисто-котловинного ледникового и водно-ледникового (камового) рельефа, широко распространённого в Ленинградской области, подобные формы (в особенности уклоны) не характерны, что заставляет предположить необычное происхождение Дудергофских высот (об этом сказано ниже).
Вершины холмов контрастируют со склонами: они, как правило, уплощённые, имеют уклоны до 5° и напоминают волнистые плато. Склоны местами слабо террасированы, в нижней части несколько выполаживаются и переходят в делювиальные шлейфы. Крутизна склонов способствует развитию эрозии, благодаря распространению глинистых и суглинистых грунтов происходят оползни. По всей видимости, узкие прерывающиеся террасы на склонах (например, в юго-восточной части Ореховой горы) имеют отчасти оползневое происхождение.
В современном рельефе Дудергофских высот большую роль играют отрицательные микро- и мезоформы, появившиеся в XX в., особенно во время Великой Отечественной войны — окопы, траншеи, блиндажи, а также мелкие карьеры по добыче песка, глины, известнякового щебня. На вершинах довольно много валунов кристаллических пород различного размера. Естественные обнажения дочетвертичных пород отсутствуют; имеется несколько небольших карьеров, где вскрыты сильно раздробленные известняки и пески нижнего и среднего ордовика и кембрийские глины[4].
Геология
Возвышенность сложена кембрийскими глинами, поверх которых лежат породы ордовикского возраста и четвертичные отложения. С запада Дудергофские высоты окружены Таицкими моренными грядами. Морена лежит на поверхности Ижорской возвышенности, имеющей здесь наибольшие высоты.
Геологическое строение Дудергофских гор весьма необычно и не менее 150 лет служит предметом довольно оживлённых дискуссий.
Кристаллический фундамент в районе Дудергофских высот находится на глубине около 340 м. Над ним лежит толща верхнепротерозойских песчаников и глин (200—240 м) и отложений ломоносовской и лонтоваской свит нижнего кембрия (плотные глины и алевролиты) мощностью 70—120 м. Верхняя часть геологического разреза Ижорской возвышенности западнее Дудергофских гор представлена породами нижнего и среднего ордовика. Коренные породы здесь почти повсеместно перекрыты слоем четвертичных ледниковых отложений — валунных суглинков и супесей мощностью до 10 м.
Условия залегания, мощность и облик пород, слагающих Дудергофские высоты, аномальны для окружающей территории. Так, обычно падение слоёв палеозойских пород в районе Санкт-Петербурга моноклинально и измеряется минутами дуги; здесь же породы кембрия и ордовика падают под углами, доходящими до 70°, азимут падения весьма изменчив; амплитуда поднятия кровли лонтоваских глин кембрия и вышележащих пород доходит до 100 м. Мощность четвертичных отложений в пределах Ижорской возвышенности обычно не превышает нескольких метров, в то время как на Дудергофских высотах она составляет 65—80 м. Все эти признаки свидетельствуют о наличии крупной дислокации пород[4].
Растительность
Дудергофские высоты покрыты лесом, состоящим из таких пород, как клён, ясень, дуб, вяз, липы, сосны, лещина, рябина, бузина и ель[5].
Напишите отзыв о статье "Дудергофские высоты"
Примечания
- ↑ [history-gatchina.ru/town/railway/dudergof.htm По Балтийской железной дороге от Петербурга до Гатчины]
- ↑ [history-gatchina.ru/article/dudergof1.htm Дудергоф]
- ↑ [www.ecosafe.pu.ru/RB/Dudergof/dudmain.html Памятник природы Дудергофские высоты]
- ↑ 1 2 3 Андреева Е. Н., Бибикова Т. В., Бубличенко А. Г., Бубличенко Ю. Н., Волкова Е. А., Исаченко Г. А., Конечная Г. Ю., Коткова В. М., Курбатова Л. Е., Малышева Н. В., Мильто К. Д., Николаев П. М., Морозова О. В., Попов Е. С., Тобиас А. В., Храмцов В. Н. Дудергофские высоты — комплексный памятник природы / Волкова Е. А., Исаченко Г. А., Храмцов В. Н.. — Научное. — Санкт-Петербург, 2006. — С. 5-8. — 144 с. + 26 вкл. с. — ISBN 5-201-11133-5.
- ↑ [gov.spb.ru/gov/admin/otrasl/ecology/maps/oopt Карта особо охраняемых природных территорий (ООПТ)]
Ссылки
- [www.zhukoff.kirishi.ru/book/dudergoff/dudergoff.htm Дудергофские высоты]
- [www.evgengusev.narod.ru/spb/greyser-1980.html Строение и происхождение Дудергофских высот]
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дудергофские высоты
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
