д’Эпернон, Бернар де Ногаре
Бернар де Ногаре Д’Эпернон<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Бернар де Ногаре герцог д’Эпернон</td></tr> | ||||
| Награды: |
| |||
|---|---|---|---|---|
Берна́р де Ногаре́ герцог д’Эпернон (фр. Bernard de Nogaret d'Épernon; 1592, Ангулем — 25 июля 1661, Париж) — губернатор Гиени и Бургони.
Биография
Бернар де Ногаре родился в семье архиминьона Жана Луи д’Эпернона и Маргариты де Фуа-Кандаль (Marguerite de Foix-Candale), внучки коннетабля Монморанси. До смерти отца носил титул герцога де Ла Валетта.
Принимал участие в военных действиях в Пьемонте, Пикардии (1636) и Испании. Ришельё считал его главным виновником поражения при Фуэнтеррабиаи. Эпернон, боясь преследования, бежал в Англию и, по настоянию Ришельё, заочно был приговорён к смертной казни. Только после смерти Ришельё он решился вернуться на родину и выхлопотал отмену своего приговора (1643).[1]
Затем он был назначен губернатором Гиени, где отличился гордостью, жадностью и порочностью. Управление находилось в руках его любовницы Нинон де Лартиг (Ninon de Lartigue), которая нажила себе громадное состояние. Делами д’Эпернона управлял бедный, но честолюбивый дворянин Ла-Рени, которого тот представил ко двору, где Ла-Рени сделал блестящую карьеру, став королевским рекетмейстером, а затем первым полицмейстером Парижа.
В 1654 году д’Эпернон он был назначен губернатором Бургони, но в 1660 г. уступил её Конде и возвратился в Гиень.[1]
Напишите отзыв о статье "Д’Эпернон, Бернар де Ногаре"
Примечания
- ↑ 1 2 Эпернон, Бернар // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Д’Эпернон, Бернар де Ногаре
Отрывок, характеризующий Д’Эпернон, Бернар де Ногаре
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
