Еврейская библиотека

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Еврейская библиотека» — историко-литературный альманах выходивший в Российской империи конце XIX — начале XX века. Сборник «Еврейская библиотека» издавался и редактировался Адольфом Ефимовичем (Ахароном Хаимовичем) Ландау[1][2].

Всего под этим названием было выпущено десять сборников. Первые 8 томов вышли в период 1871—1880 гг. Со следующего года стал выходить основанный Ландау журнал «Восход»[3][4] и издание «Еврейской библиотеки» было прервано[5].

Когда же «Восход» перешёл в другие руки, издание альманах «Еврейская библиотека» возобновилось. В 1901 году появился IX том, в 1903 году — X том, ставший последним, так как в 1902 году А. Е. Ландау умер[5].

В «Еврейской библиотеке» принимали участие виднейшие еврейские писатели того времени, например, Л. О. Леванда — известный роман «Горячее время» и «Школобоязнь», И. Г. Оршанский — «Мысли о хасидизме», «Из новейшей истории евреев в России», «Русское законодательство о евреях»; М. Г. Моргулис — «К истории образования русских евреев»; Л. О. Гордон напечатал два обзора еврейской литературы и др.; кроме того, в издании приняли участие: Г. И. Богров, П. И. Вейнберг, В. Стасов, Л. И. Мандельштам, Д. Минаев, М. И. Кулишер, А. Я. Гаркави, М. И. Мыш и другие[5].

В «Еврейской библиотеке» впервые были опубликованы профессора С. А. Бершадский (перечень статей первых восьми томов помещен в X томе), который впоследствии продолжил сотрудничество с Ландау в «Восходе»[5].

Имена сотрудников указывают, какой ценный вклад в русско-еврейскую литературу дали сборники. Из материала, помещенного в последних двух томах, следует отметить «Из переписки Л. Леванды», а также «Еврейский вопрос в его правильном освещении. Труды И. С. Блиоха» А. П. Субботина[5].

В сборниках появилось также много переводов произведений западноевропейской еврейской литературы[5].



См. также

Напишите отзыв о статье "Еврейская библиотека"

Примечания

Отрывок, характеризующий Еврейская библиотека

Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.