Евронимус

Эйстейн Ошет Øystein Aarseth
Дата рождения	22 марта 1968(1968-03-22)
Место рождения	Эгерсунн, Ругаланн, Норвегия
Дата смерти	10 августа 1993(1993-08-10) (25 лет)
Место смерти	Осло, Норвегия
Годы активности	1984 — 1993
Страна	Норвегия
Профессии	гитарист
Инструменты	электрогитара (Gibson Cherry Sunburst Classic Les Paul)
Жанры	блэк-метал трэш-метал
Псевдонимы	Евронимус (Euronymous)
Коллективы	Mayhem Checker Patrol L.E.G.O. Flowers in the Dustbin Horn
Лейблы	Funny Fram Maniac Prod. Posercorpse Music Obscure Plasma Records Hellion Records Avantgarde Music Century Media Records Last Episode Deathlike Silence Productions Century Black Collectors Picture Disc Series Voices Of Hell GMR Back on Black Records Ancient Darkness Productions Warmaster Records Anti-Grishnackh Records

Э́йстейн О́шет (норв. Øystein Aarseth; 22 марта 1968, Эгерсунн, Ругаланн — 10 августа 1993, Осло) — норвежский рок-музыкант. Сценический псевдоним — Euronymous, взят (в изменённом виде) из названия песни группы Hellhammer «Eurynomos» (демо Satanic Rites, 1983). Вместе с басистом Некробатчером и барабанщиком Манхеймом основал группу Mayhem, где был гитаристом.

С 1984 по 1993 — гитарист, композитор и идеолог Mayhem. Открыл магазин «Helvete» (с норв. — «ад»), в котором продавалась тяжёлая «злая» музыка (блэк-, дэт-, трэш-метал).

Организовал лейбл «Posercorpse Music» / «Deathlike Silence Productions», на котором записывались группы Burzum, Abruptum, Merciless. Лидер антихристианского музыкального сообщества «The Inner Black Circle of Norway», куда входили участники групп Darkthrone, Burzum, Immortal, Thorns, Enslaved, Arcturus и Emperor.

Смерть

Евронимус был убит Варгом Викернесом в 1993 году. Истинные причины убийства остаются предметом споров. По одной из версий, убийство стало результатом идеологических разногласий и борьбы за влияние в Чёрном круге. Но были и другие причины конфликта. Так, записи Burzum в то время выходили на DSP. Варг хотел издавать их на собственном лейбле, который и создал в 1993 году, подписав контракт с компанией Voices Of Wonder. Однако Варг утверждал, что Евронимус не вернул ему деньги, которые были выручены от продаж альбома Burzum, равно как и деньги, одолженные Евронимусу для его издания. Второй полноформатный альбом Det Som Engang Var был издан уже на Voices Of Wonder, однако компания разорвала контракт с Варгом и вернула ему нераспроданные копии после убийства Евронимуса и публикации ряда пронацистских высказываний Викернеса. На суде Варг заявил, что Евронимус сам намеревался убить его и действия Варга были самообороной (так же он утверждает и сейчас).

В ночь на 11 августа Варг Викернес и Снорре Рух (создатель и единственный участник блэк-металической группы Thorns) пришли к дому Евронимуса в Осло. После короткого спора Варг несколько раз ударил Евронимуса ножом. Полиция обнаружила 2 раны на голове, 5 на шее и 16 на спине. Сам Викернес утверждал, что Евронимус во время драки пытался достать нож или ружье, лежавшие в другой комнате, а большинство ран появились в результате падения Евронимуса на осколки стекла. Варг был арестован 10 дней спустя. При аресте полиция обнаружила дома у Варга большое количество взрывчатых веществ. Варг утверждал, что собирался взорвать так называемый Blitz House — популярное место собраний активистов левых организаций в Осло.

В то время Mayhem записывали альбом De Mysteriis Dom Sathanas, причем сессионным бас-гитаристом был Варг Викернес. Семья Евронимуса просила ударника Mayhem Хеллхаммера переписать партии бас-гитары, однако Хеллхаммер не умел играть на басу и не стал ничего менять, но на буклете альбома в качестве музыкантов указаны только Хеллхаммер и Евронимус.

Дискография

Название	Год записи	Год выпуска
Pure Fucking Armageddon	1985	1985
Deathrehearsal	1987	1987
Deathcrush	1987	1987
Live in Leipzig	1990	1993
Dawn of the Black Hearts	1990	1995
Freezing Moon/Carnage	1990	1996
Out from the Dark	1991	1995
De Mysteriis Dom Sathanas	1993	1994

Ссылки

• [rockhell.spb.ru/musicians/mayhem/a1.shtml Интервью с Евронимусом и Дэдом (1990)]
• [mayhem-pfb.narod.ru/main.html Сайт о группе Mayhem]
• [euronymous.ru Русский фэн-сайт Евронимуса]

Отрывок, характеризующий Евронимус

– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.