Епархия Альмерии
| Епархия Альмерии | |
| исп. Diócesis de Almería | |
 Кафедральный собор Девы Марии Скорбящей | |
| Латинский обряд | |
|---|---|
| Главный город | |
| Страна | |
| Дата основания | |
| Кафедральный собор | |
| Митрополия | |
| Приходов |
213 |
| Иерарх | |
| Площадь епархии |
8 774 км² |
| Население епархии |
702 819 чел. |
| Число католиков |
604 424 чел. |
| Доля католиков |
86,0 % |
| Официальный сайт |
[www.diocesisalmeria.es cesisalmeria.es] |
Епархия Альмерии (лат. Dioecesis Almeriensis, исп. Diócesis de Almería) — католическая епархия латинского обряда, расположенная в провинции Альмерия, Испания.
Содержание
История
Современная епархия Альмерии основана в 1492 году, хотя христианская епархия, уничтоженная мусульманским вторжением в VIII веке, существовала на этих землях уже в первые века христианства. Традиция связывает появление христианства на территории современной Альмерии с личностью святого Индалесия, апостольского мужа I века[1].
После арабского завоевания Испании Альмерия почти 8 веков пребывала под властью арабов. Город был отвоёван католическими королями в 1489 году в ходе Гранадской войны.
21 мая 1492 года архиепископ Толедо кардинал Педро Гонсалес де Мендоса провозгласил создание епархии Альмерии[1]. Сразу после создания епархии в Альмерии были заложены доминиканский и францисканский монастыри как гарантия утверждения христианского присутствия на отвоёванных землях. В 1568 году Альмерия стала одним из центров Альпухарского восстания морисков. После его подавления и изгнания морисков испанцы-христиане стали составлять подавляющее большинство населения.
В 1610 году основана диоцезальная семинария (реорганизована в 1953 году). В 1993 году один из епископов Альмерии Диего Вентаха Милан (1935—1936) был причислен к лику блаженных как мученик эпохи Гражданской войны в Испании[1].
Современное состояние
Епархия объединяет приходы провинции Альмерия и является суффраганной по отношению к архиепархии Гранады. С 2002 года епархию возглавляет епископ Адольфо Гонсалес Монтес. Кафедральный собор епархии — Кафедральный собор Девы Марии Скорбящей (Нуэстра-Сеньора-де-Долорес). Святой покровитель епархии — Индалесий (англ.).
По данным на 2012 год епархия насчитывала 604 424 католика, 213 приходов и 164 священника[2].
Напишите отзыв о статье "Епархия Альмерии"
Примечания
Ссылки
- [www.diocesisalmeria.es Официальный сайт епархии]
- [www.gcatholic.org/dioceses/diocese/alme1.htm Информация на сайте gcatholic.org]
- [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dalms.html Информация на сайте catholic-hierarchy.org]
Отрывок, характеризующий Епархия Альмерии
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
