Жанна Французская

Жанна Французская Jeanne de France<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Королева Франции
7 апреля 1498 — декабрь 1498
Предшественник:	Анна Бретонская
Преемник:	Анна Бретонская
Рождение:	23 апреля 1464(1464-04-23) Ножан-ле-Руа, Франция
Смерть:	4 февраля 1505(1505-02-04) (40 лет) Бурж, Франция
Род:	Валуа
Отец:	Людовик XI
Мать:	Шарлотта Савойская
Супруг:	Людовик XII
Дети:	нет

Иоанна (Жанна) (фр. Jeanne de France, 23 апреля 1464 — 4 февраля 1505) — французская королева, католическая святая.

Дочь Людовика XI, короля Франции. По приказу отца в 12 лет вышла замуж 8 сентября 1476 года за своего 14-летнего кузена герцога Орлеанского, который, только лишь вступив в апреле 1498 года на престол (под именем Людовика XII), обратился к папе Александру VI с требованием развести их под предлогом слишком близкого родства, отсутствия наследника (бездетности) после 20 с лишним лет супружества, и что брак был заключен по принуждению. После этого Людовик женился на экс-королеве — Анне Бретонской, вдове своего предшественника Карла VIII. Жанна получила титул герцогини Беррийской, поселилась в Бурже и основала здесь в 1501 году орден аннунциаток (лат. Ordo de Annuntiatione Beatæ Mariæ Virginis), от лат. Annuntiatio — Благовещение, посвященный чуду Непорочного зачатия, в которое она глубоко и искренне верила.

Жанна умерла бездетной 4 февраля 1505 года и была похоронена в капелле (часовне) монастыря Благовещения. Её могила, однако, была осквернена, и её тело, найденное в то время нетленным, было сожжено гугенотами во время их разграбления Бурже 27 мая 1562.

В 1742 году папа Бенедикт XIV признал её блаженной. Канонизирована в 1950 году.

Примечания

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Жанна Французская

– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.