Жемайтская Кальвария
| Город
Жемайтская Кальвария (Жемайчю-Калвария) Žemaičių Kalvarija 
Показать/скрыть карты
|
Жемайтская Кальвария или Жемайчю-Калвария (лит. Žemaičių Kalvarija) — местечко на северо-западе Литвы, в Тельшяйском уезде, Плунгеского района.
Расположено в исторической области Жемайтия на территории Жемайтского национального парка на реке Вардува на трассе Мажейкяй-Плунге-Таураге.
Находится в 26 км от г. Плунге, в 10 км от Сяда.
Население в 2001 году составляло 798 человек.
История
Первый раз в исторических источниках Жемайчю-Калвария (ранее — Гарай) упоминается в 1253 г., как куршское поселение с башнями, местами жертвоприношений, захоронений.
Городок сохранил характерную для IX—XIII века сеть дорог и улиц, немало археологических, архитектурных, художественных, сакральных и иных культурных ценностей культурного наследия и природы; впечатляет рельеф городка.
Да середины XVII века носил название — Горды. В 1637 году епископом жемайтским Юрием Тышкевичем здесь был построен доминиканский монастырь, в 1642 году — основал первую в Великом княжестве Литовском дорогу Крестного пути Христа с 19 часовнями, построил освящённую во имя Марии новую церковь и завещал все это монахам-доминиканцам. Быстро сложился своеобразный обычай храмового праздника, называемого Великая кальвария, происходившего каждый год в первой декаде июля, а также обычай Прохода по горам. Католическая святыня стала известной, а городку присвоили имя Калварии. Доминиканцы с 1644 г. содержали школу, которая в начале XIX в. достигла уровня гимназии. В ней учились Симонас Даукантас, Мотеюс Валанчюс и другие Жемайтийские просветители.
С 1795 года — в составе Российской империи. С 1918 — в составе Литвы.
Этимология
Кальвария — от латинского Голгофа. Calvary, Calvariae locus — в Вульгате — место черепов, названное так по черепу Адама. Так называются "скульптурные композиции на сюжеты страданий Христа, установленные в церкви или часовне; или часовни, построенные на холмах, за чертой города, как, например, Жемайтская Кальвария, состоящий из небольших часовен, в каждой из которых установлена скульптурная композиция на сюжет страданий Христа.
Центр паломничества
Является одним из главных культурных и религиозных центров Жемайтии, местом массового паломничества католических верующих. Фестиваль проводится здесь ежегодно в июле в течение двух недель и привлекает тысячи верующих из Литвы и за рубежа.
Первый материал о литовских кальвариях в советской печати опубликовал В. Далматов («Архитектурный ансамбль Вардувы». Журнал «Декоративное искусство СССР», 1973, № 4). В нём комплекс Жемайтийской кальварии описан как «уникальный памятник народного зодчества», который построен для «украшения своего родного края». Такая трактовка ансамбля и публикация в центральной печати с требованием «принять безотлагательные меры по сохранению и реставрации часовен», — помогла его сохранению в период так называемого «бульдозерного атеизма» (конец 1960-начало 1970 гг.) в Литве.
Монастырская базилика — одна из 7 церквей Литвы, которым присвоен почётный статус малой базилики[1].
В Жемайчю-Калварии находится музей поэта Витаутаса Мачярниса, администрация сельского округа, библиотека, магазины, кафе, автобусная станция. В городке ныне проживают около 800 жителей.
Галерея
- Telšių kunigų seminarijos propedeutinis kursas Žemaičių Kalvarijoje.JPG
- 10 stotis Rotušėje.JPG
- Žemaičių Kalvarijos mažoji bazilika.JPG
- Žemaičių Kalvarijos bazilikos šventorius.JPG
- Kairysis Žemaičių Kalvarijos bazilikos altorius.JPG
- BZN Zemaiciu Kalvarija Cross road chapel front sideview left 2.jpg
- BZN Zemaiciu Kalvarija Cross road chapel front sideview left 1.jpg
- Mūro koplyčia Žemaičių Kalvarijoje.JPG
Напишите отзыв о статье "Жемайтская Кальвария"
Примечания
- ↑ [www.gcatholic.org/churches/data/basLT.htm Basilicas in Lithuania]
Ссылки
- [www.miesteliai.lt/miestas/zemaiciu-kalvarija.html Žemaičių Kalvarija] (лит.)
- [www.mockus.us/optimum/deksnys/zemaiciu_kalvarija.html Žemaičių Kalvarija] (лит.)
Отрывок, характеризующий Жемайтская Кальвария
Но Борис опять перебил его:– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
