Жидков, Александр Витальевич

Александр Жидков
Общая информация
Полное имя	Александр Витальевич Жидков
Родился	16 марта 1965(1965-03-16) (59 лет) Будённовск, Ставропольский край, РСФСР, СССР
Гражданство	СССР Азербайджан
Рост	195 см
Вес	96 кг
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	Академия имени Л. И. Яшина
Должность	тренер по вратарям
Карьера
Клубная карьера*
1981—1983	Атоммаш	23 (?)
1984—1987	Нефтчи	78 (-94)
1988—1991	Динамо (Киев)	22 (-22)
1992	Нива (Винница)	6 (-3)
1993	Мёдлинг	11 (0)
1993—1998	Хапоэль Цафририм (Холон)	151 (-?)
1999—2001	Анжи	73 (-62)
2002—2003	Томь	36 (-25)
Национальная сборная**
1994—1998	Азербайджан	21 (0)
Тренерская карьера
2004	Москва	тренер
2005	Орёл	вратари
2006	Томь	тренер
2008	Томь	вратари
2009	Волга (Тверь)	тренер
2010	Ростов	вратари
2011	Анжи	вратари
2012—н. в.	Академия имени Яшина	вратари
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Алекса́ндр Вита́льевич Жидко́в (16 марта 1965, Будённовск, Ставропольский край, РСФСР, СССР) — советский и азербайджанский футболист, вратарь. Мастер спорта СССР (1987). В настоящее время тренер по вратарям академии имени Льва Яшина.

Карьера

Клубная

Учился в спортинтернате Ростова-на-Дону. После его окончания в 1981 году принял приглашение клуба 2-й лиги «Атоммаш». Жидкова сразу поставили на календарную встречу с лидером турнира — «Спартаком» из Орджоникидзе. Играла завершилась вничью 1:1, а Жидков получил доверие от тренера.

В 1983 году, после Спартакиады народов СССР, где он выступал за сборную РСФСР, на игрока обратили внимание клубы высшей лиги — «Торпедо», ЦСКА и «Нефтчи». Сам же Жидков думал, что раз находился в призывном возрасте, то его заберут в ростовский СКА. Однако все сложилось иначе — представители бакинского «Нефтчи» собрали необходимые на Жидкова документы и зачислили его в Бакинский медицинский институт, где была военная кафедра. В новом клубе его рассматривали как замену возрастному Сергею Крамаренко.

В высшей лиге дебютировал в выездном матче против киевского «Динамо». Игра закончилась разгромным поражением «Нефтчи» со счетом 0:5, а самого Жидкова заменили при счете 0:4. Тем не менее, поражение не сказалось на его месте в команде — тренеры доверяли юному игроку и продолжали ставить его в основу.

С 1984 привлекался в юношеские и молодёжные сборные СССР. Находился на сборах и с основной сборной СССР. Провел 6 неофициальных матчей за национальную команду СССР.

Занял третье место в списке 33 лучших футболистов сезона в СССР в 1987 году.

По окончании сезона 1987 года, поддавшись на уговоры Валерия Лобановского, перешёл в киевское «Динамо». Сезон 1988 года начал основным вратарем, наряду с Виктором Чановым. Однако вскоре, после игры с московским «Спартаком», сел на скамейку запасных. Полгода находился вне игры, не имея возможности играть даже за дубль — там основным вратарем был Андрей Ковтун. В свою очередь, игрока не отпускало в другие клубы и руководство команды. С конца года его снова стали подпускать к основе, на поле выходил считанное число раз.

В 1990 году, после отъезда в ОАЭ Лобановского, стал основным вратарем «Динамо». Однако уже в следующем году, тренерский штаб сделал ставку на опытного Игоря Кутепова, сослав в очередной раз Жидкова в дубль. По окончании 1991 года был отчислен из «Динамо».

В начале 1992 перешёл в клуб «Нива» (Винница), получивший право выступать в высшей лиге чемпионата Украины по футболу. Пробыв в команде всего пару месяцев, решил попробовать свои силы заграницей. Новым клубом Жидкова стал австрийский Мёдлинг, который тренировал Ханс Кранкль, а партнером на поле стал экс-игрок «Локомотива» Андрей Калайчев. В Австрии отыграл 11 матчей, но вынужден был покинуть клуб из-за финансовых разногласий.

В 1993 году вернулся в «Ниву», где, однако, на него не рассчитывали. Ему предложили вылететь в Израиль, чтоб там и продолжить выступления. По прилёте его встретили и помогли заключить контракт с клубом «Хапоэль Цафририм» (Холон). За новый клуб выступал в течение 6 сезонов, отыграв более 150 игр.

В 1994 принял приглашение от азербайджанской федерации футбола и стал выступать за национальную команду Азербайджана. С 1994 по 1998 провел 21 матч.

В возрасте 34 лет решил попробовать себя в российском чемпионате. Жидков вышел на тренера «Анжи» Гаджи Гаджиева, который и предложил ему тренироваться в Махачкале. Жидков в скором времени стал основным голкипером «Анжи», провел в команде 3 сезона.

В 2002—2003 играл за «Томь», выступавшей в 1-й лиге.

В сборной

Сыграл 21 матч за сборную Азербайджана.

Тренерская

Работал тренером в ФК «Москва», ФК «Орёл», «Томи» (2008).

В 2009 году работал тренером в клубе второго дивизиона «Волга» из Твери.

С мая 2011 года тренер вратарей в махачкалинском «Анжи».

Достижения

• Бронзовый призёр чемпионата СССР 1989
• Обладатель Кубка СССР 1989/90
• Финалист Кубка России 2000/01
• Серебряный призёр Спартакиады народов СССР 1983

Личная жизнь

Женат, имеет двух сыновей, старший по состоянию на май 2011 года заканчивает университет, а младший — школу.

Ссылки

• [www.sport-express.ru/newspaper/2003-07-18/13_1/ Александр Жидков: «После проигрыша „Спартаку“ без объяснения причин загремел на скамейку запасных на несколько месяцев»]

Отрывок, характеризующий Жидков, Александр Витальевич

Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.