Жоанно, Тони
| Тони Жоанно | |
 Гравюра 1853 года | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
Тони Жоанно (фр. Tony (Antoine) Johannot; 1803 — 1852) — французский художник, иллюстратор и гравёр[1]; брат художников Шарля и Альфреда Жоанно.
Биография
Родился 9 ноября 1803 года в городе Оффенбах, Германия.
Ученик своего старшего брата и в начале своей карьеры — его сотрудник по сочинению и гравированию иллюстраций к В. Скотту, Куперу и Байрону. Отличаясь редким трудолюбием и находчивостью, он награвировал аквафортным способом 10 иллюстраций к «Вертеру» Гёте и ряд картинок к «Басням», но прославился он на всю Европу своими многочисленными рисунками для политипажей к «Дон Кихоту» Сервантеса и к сочинениям Ш. Нодье, Стерна, Мольера и других авторов. Занимался также исторической и жанровой живописью, хотя и с меньшим успехом, чем его брат и учитель; тем не менее, некоторые из его картин достойны внимания, например, «Смерть Дюгесклена» (1834), «Розебекская битва» (1839) и «Людовик VII пробивается со своим войском через Меандрский проход» (1842).
Его работы впервые выставлялись на Парижском салоне в 1831 году.
Умер 4 августа 1852 года в Париже.
Напишите отзыв о статье "Жоанно, Тони"
Примечания
- ↑ [www.invaluable.com/artist/johannot-tony-ckmud2vl53 Tony Johannot (1803-1852)] (англ.)
Ссылки
- [www.larousse.fr/encyclopedie/personnage/Johannot/126016 Tony Johannot] (фр.)
- [www.themorgan.org/drawings/artist/johannot-tony Tony Johannot] (англ.)
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Жоанно, Тони
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
