Жёлтый социализм
Жёлтый социализм — первоначально это система правления, разработанная Пьером Бетри в 1904 году. Она резко контрастировала с марксизмом и на протяжении начала XX века боролась с ним за поддержку среди рабочих. В период Первой мировой войны движение обратилось к фашизму.
Эта философия двигала рабочих на борьбу за то, чтобы быть частью капиталистической системы с помощью образования профсоюзов, равных по значению с объединениями компаний (подобно корпоративизму). Путём переговоров рабочие получали больше возможностей в распределении доходов компании. Управление государством отводилось сильному автократическому режиму.
Марксисты же использовали этот термин для обозначения всех сил, классифицировавших себя как марксисты, но на самом деле выступавших на стороне правящего класса. В такое использование термина попадали и идеи, позже развившиеся в социал-демократизм и демократический социализм, очень далекие от концепции Пьера Бетри.
История
Термин «жёлтый социализм» был введен Пьером Бетри в 1904, когда он основал Национальную федерацию жёлтых Франции. Вскоре сформировались «жёлтые» группы в Германии и Швейцарии. Движение противостояло марксизму.
В США жёлтый социализм соединился с бизнес тред-юнионизмом Самуэля Гомперса (жёлтый тред-юнионизм). Его основная идея состояла в том, что наилучшим вариантом для рабочих было создание своей картели в рамках капиталистического режима.
Желтые социалисты и желтые тред-юнионисты подверглись резкой критике со стороны марксизма за их национализм, шовинизм и расизм.
В течение Первой мировой войны марксисты относили социал-демократические партии к жёлтым социалистам, так как они поддерживали свои страны, вместо пацифистского взгляда на войну. Тем не менее, такие партии не имели отношения к идеям Пьера Бетри.
Ленин относил сформированный в Циммервальде Бернский интернационал к жёлтому социализму из-за его отказа от революционного социализма.
После Первой мировой войны термин «жёлтый социализм» перестал использоваться.
Напишите отзыв о статье "Жёлтый социализм"
Отрывок, характеризующий Жёлтый социализм
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
