Заамурский госпиталь Отдельного корпуса пограничной стражи Российской империи

Заамурский госпиталь Отдельного корпуса пограничной стражи ЗГЗО ОКПС
Годы существования	1 (14) июля 1907 года Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) - в июле 1920 года
Страна	Российская империя
Подчинение	начальник - главный врач
Входит в	Заамурский округ, Отдельный корпус пограничной стражи, Министерство финансов Российской Империи
Тип	Военный госпиталь
Включает в себя	см. Медицинские подразделения госпиталя
Численность	Военный госпиталь Второго класса
Дислокация	Харбин, Китайская Восточная железная дорога, Российская империя
Участие в	Первая мировая война 1914—1918

Заамурский госпиталь Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи Российской империи - военное медицинское учреждение (военный госпиталь второго класса) Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи Вооружённых Сил Российской империи.

Учреждение госпиталя

Правление Китайской Восточной железной дороги 1 (14) июля 1907 года передало в ведение Заамурского округа Пограничной стражи госпитальный городок и имущество бывшего 15-го сводного госпиталя, расположенного на окраине Харбина.
Временный штат, введённый приказом по войскам Заамурского округа, состоял из 86 должностей: главный врач, 7 младших ординаторов, провизор, 20 фельдшеров, 4 сестры милосердия и 53 служителя. Комплектование должностей осуществлялось за счёт персонала пограничных бригад округа .

Особое совещание Министерства финансов на внеочередном заседании рассмотрело вопрос об учреждении госпиталя в Заамурском округе, по результатам которого воспоследовал приказ Шефа Пограничной стражи № 39 от 14 (27) августа 1908 года:

Об учреждении Заамурского окружного госпиталя и утверждении его штатов

Государь император, по всеподданнейшему докладу Особого Совещания, образованного для рассмотрения вопросов, касающихся деятельности Общества Китайской Восточной железной дороги, в день 23 июля с. г. об учреждении окружного госпиталя Заамурского округа Пограничной Стражи, Высочайше повелеть соизволит:
1. В составе Заамурского округа Пограничной Стражи учредить окружной госпиталь на 485 штатных кроватей.
2. Утвердить прилагаемый при этом штат чинов медицинского и хозяйственного персонала, указанного госпиталя.
3. Предоставить Министру Финансов определить особую инструкцию о порядке заведывания Заамурским окружным госпиталем, а также права и обязанности медицинских и прочих чинов сего госпиталя.
4. Освидетельствование нижних чинов Заамурского округа Пограничной Стражи и Заамурской железнодорожной бригады, предназначаемых к увольнению в отпуск или вовсе от службы, по расстроенному здоровью, производить при указанном госпитале в комиссии, образуемой под председательством помощника начальника Заамурского округа, из главного врача Заамурского окружного госпиталя и двух ординаторов сего госпиталя, по назначению главного врача.
О таковом Высочайшем повелении объявляю по Пограничной Страже для руководства и надлежащего исполнения.

Подписал: За Шефа Пограничной Стражи

Товарищ Министра Финансов М.Чистяков

Штат госпиталя

Для осуществления медицинской и хозяйственной деятельности вновь формируемого госпиталя, вышеуказанным приказом шефа Пограничной стражи введено 153 должности:
главный врач (коллежский советник), 2 старших ординатора (коллежские асессоры), 5 младших ординаторов (титулярные советники), управляющий аптекой (коллежский асессор), рецептариус (титулярный советник), смотритель (обер-офицер), комиссар (коллежский асессор), бухгалтер (титулярный советник), 6 сестёр милосердия (вольнонаёмные), 14 фельдшеров, псаломщик, 8 писарей, 9 лазаретных надзирателей, 27 палатных надзирателей и 75 служителей (все нижние чины).
Штатом не предусматривалась должность начальника госпиталя. Её исполнение возложили на помощника начальника Заамурского округа, как председателя хозяйственного комитета управления округа.
Главный врач назначался приказом шефа Пограничной стражи и пользовался правами командира полка военного ведомства. Он возглавлял хозяйственный комитет госпиталя и комиссию по освидетельствованию нижних чинов на предмет неспособности к действительной военной службе. По вопросам общего управления госпиталем он подчинялся начальнику Заамурского округа, а по медицинским — снитарному инспектору Пограничной стражи тайному советнику Б.М. Шапирову.
В повседневной деятельности главный врач руководствовался специальной инструкцией, утверждённой шефом Пограничной стражи 21 августа (3 сентября) 1908 года.

24 декабря 1907 года благочинным Харбинского духовенства (протоиереем) Леонтием Пекарским (Пекарский Леонтий Федосьевич) освящена Госпитальная церковь при госпитале Заамурского Округа Пограничной стражи.

Медицинские подразделения госпиталя

• Приёмный покой.
• Офицерское отделение.
• Терапевтическое отделение (бараки № 1, 3).
• Хирургическое отделение (барак № 2).
• Венерическое отделение (барак №4).
• Заразное отделение (барак №5).
• Отделение глазных, ушных и горловых болезней (барак №6).
• Прозекторское отделение.
• Зубоврачебный кабинет.
• Бактериологический кабинет.

Врачи госпиталя

Главные врачи
Мозолевский Иван Викторович
Действительный статский советник. Главный врач с 16 (29) августа 1908 года. Образование: Императорская военно-медицинская академия. Награды: ордена Святого Станислава II и III степеней, Святой Анны II и III степеней. Уволен от службы 22 сентября (5 октября) 1911 года.
Шульгин Капитон Яковлевич
Статский советник. Главный врач с 22 сентября (5 октября) 1911 года. Образование: Императорская военно-медицинская академия. Научное усовершенствование по военной хирургии там же. Автор ряда научных статей по хирургии. Награды: ордена Святого Станислава II и III степеней, Святой Анны III. Уволен от службы 26 мая (8 июня) 1914 года.
Гловацкий Иосиф Александрович
Коллежский советник. Главный врач с 27 августа (9 сентября) 1914 года. Образование: Императорский Киевский университет Святого Владимира. Научное усовершенствование в Императорской военно-медицинской академии. Доктор медицины по глазным болезням. Награды: орден Святой Анны III степени.
Старшие ординаторы
Блюм Андрей Иннокентьевич
Надворный советник. Старший ординатор с 16 (29) августа 1908 года. Образование: Императорский Московский университет. Доктор медицины. Награды: орден Святого Станислава III степени.
Вист Адольф-Оскар Адольфович
Надворный советник. Старший ординатор с 19 февраля (4 марта) 1913 года. Образование: Императорская военно-медицинская академия. Награды: ордена Святого Станислава III степени, Святой Анны III степени.
Младшие ординаторы
Карпов Павел Петрович
Надворный советник. Младший ординатор с 5 (18) января 1908 года. Образование: Императорский Томский университет. Награды: ордена Святого Станислава II и III степеней, Святой Анны III степени. Переведен в полк старшим врачом 10 (23) августа 1911 года.
Глаголев Александр Васильевич
Надворный советник. Младший ординатор с 16 (29) августа 1908 года. Образование: Императорский Казанский университет. Награды: орден Святого Станислава III степени. Переведен в полк старшим врачом 15 (28) сентября 1912 года.
Попов Николай Васильевич
Надворный советник. Младший ординатор с 16 (29) августа 1908 года. Образование: Императорский Томский университет. Награды: орден Святого Станислава III степени.
Эбиус Рихард Михайлович
Младший ординатор с 16 (29) августа 1908 года. Образование: Императорский Юрьевский университет. Доктор медицины. Чина и наград не имеет.
Сильницкий Александр Васильевич
Коллежский асессор. Младший ординатор с 28 сентября (11 октября) 1908 года. Образование: Императорская военно-медицинская академия. Награды: орден Святого Станислава III степени с мечами.
Попов Михаил Иванович
Надворный советник. Младший ординатор с 24 октября (6 ноября) 1911 года. Образование: Императорский Московский университет. Научное усовершенствование в Императорской военно-медицинской академии. Награды: орден Святого Станислава III степени.
Суворов Константин Михайлович
Надворный советник. Младший ординатор с 16 (29) октября 1912 года. Образование: Императорский Казанский университет. Награды: орден Святого Владимира IV степени.

Провизоры госпиталя

Скибневский Владислав Павлович
Управляющий аптекой (вольнонаёмный) с 11 (24) октября 1908 года. Образование: Императорский Московский университет. Провизор. Награды: орден Святого Станислава III степени.
Кох Карл Густавович
Коллежский асессор. Рецептариус с 11 (24) декабря 1908 года. Образование: Императорский Дерптский университет. Провизор. Наград не имеет.

Госпиталь во время Эпидемия чумы на Дальнем Востоке 1910—1911 годов

Несмотря на то, что в частях Заамурского округа не было случаев заболевания чумой, с 27 октября (9 ноября) 1910 года лечебная работа госпиталя осуществлялась в условиях строгого противоэпидемического режима. Территория его охранялась специально выделенным подразделением. Все раненые и больные, поступавшие из заражённых районов, помещались в барак-изолятор, а их вещи подвергались дезинфекции. Персонал изолятора был обеспечен халатами с капюшоном, предохранительными масками, резиновыми перчатками и галошами. Также имелся запас предохранительной сыворотки Хавкина.
Под руководством врачей осуществлялся комплекс мероприятий по предупреждению заноса чумы в госпитальные бараки (дезинфекция, дезинсекция, дератизация) и раннему выявлению заболевших, а также своевременная иммунизация медицинского персонала. Кроме того, врачи И.В.Мозолевский, Р.М.Эбиус и М.И.Попов входили в состав одной из подкомиссий Городской санитарно-исполнительной комиссии и организовывали противоэпидемические мероприятия вне госпитального городка вплоть до окончания эпидемии.

Мобилизация госпиталя в действующую армию

В начальный период Первой мировой войны госпиталь оставался в месте постоянной дислокации и продолжал оказывать квалифицированную медицинскую помощь раненым и больным пограничникам. Однако, 10 (23) февраля 1915 года воспоследовал приказ Верховного Главнокомандующего о формировании в Заамурском округе полков по штатам военного времени и направлении их в действующую армию на Юго-Западный фронт.
В июне-июле 1915 года вместе с пограничными полками выдвинулся на фронт и Заамурский госпиталь. В госпитальном городке осталась команда во главе с исполняющим должность старшего ординатора надворным советником К.М.Суворовым.

Ссылки

1. [okps.narod.ru/Spiski/1904-v/okps-1904v.htm Список медицинским и ветеринарным врачам...]
2. [okps.narod.ru/Spiski/1914-ZO/okps-zo-1914.htm Список генералам, штаб- и обер-офицерам...]
3. [zawademiurg.ucoz.ru/blog/zaamurskij_okruzhnoj_gospital_okps/2013-08-13-53 Заамурский госпиталь ОКПС]
4. [www.supotnitskiy.ru/book/book3-31.htm Эпидемия легочной чумы в Маньчжурии и Забайкалье (1910-1911)]
5. [golitsyno.ru/hospital.html Развитие военной медицины Пограничной службы ФСБ России]
6. [www.promreview.net/moskva/edinstvennyi-v-okps?page=0,0 Единственный в ОКПС]
   
7. [promreview.net/moskva/edinstvennyi-v-okps-0?page=0,0 Единственный в ОКПС. Окончание]
   
8. [www.chinese.orthodoxy.ru/russian/kb2/History1.html Церковная жизнь в Маньчжурии в начале ХХ века]
   

Отрывок, характеризующий Заамурский госпиталь Отдельного корпуса пограничной стражи Российской империи

Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.