Зеленцов, Андрей Иванович

Андрей Иванович Зеленцов
Дата рождения	3 ноября 1896(1896-11-03)
Место рождения	Нижний Новгород
Дата смерти	15 августа 1941(1941-08-15) (44 года)
Место смерти	станция Лоухи, Карело-Финская ССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Род войск	бронетанковые войска, пехота
Годы службы	Российская империя Российская империя 1915-1917, СССР СССР 1918-1941
Звание	поручик (РИА) генерал-майор (РККА)
Командовал	88-й стрелковой дивизией
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России, Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии	Российской империи:

Зеленцов Андрей Иванович (3 ноября 1896 года — 15 августа 1941 года) — командир 163-й стрелковой дивизии в период Советско-финской войны (1939—1940), 88-й стрелковой дивизии, Карельский фронт, в период Великой отечественной войны (1941 год).

Начальная биография

До службы в Русской императорской армии А. И. Зеленцов с 1907 по 1915 г. учился в Нижегородской губернской гимназии, затем поступил в Алексеевское военное училище в Москве.

Первая мировая и гражданская войны

В Первую мировую войну 1 июня 1915 года окончил ускоренный курс этого училища, был произведен в прапорщики и в июле убыл в Брест-Литовскую крепость для укомплектования новых формируемых частей. По прибытии назначен в 132-ю Курскую дружину, которая должна была войти в 112-ю пехотную дивизию. Однако в связи со сложной обстановкой на фронте ее формирование было задержано. До конца 1915 года командиром роты этой дружины участвовал в боях на Западном фронте. В начале января 1916 года 112-я пехотная дивизия была сформирована, а Зеленцов назначен в 448-й пехотный Фатежский полк. Командиром роты и начальником конной разведки этого полка участвовал в боях в районах Скробово. Барановичи, Огинский канал. В январе 1917 года по личному желанию был переведен в авиацию и назначен в 21-й корпусной авиаотряд.

После Февральской революции Зеленцов был направлен в Киевскую офицерскую школу летчиков-наблюдателей, по окончании которой 25 августа 1917 года вернулся в часть и служил в ней летчиком-наблюдателем, дослужился до поручика. За боевые отличия награжден орденами Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом, Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом.

В Гражданскую войну Зеленцов 7 марта 1918 года добровольно вступил в РККА и был назначен инструктором авиации Нижегородского губ. военкомата, с июля был военруком Ардатовского уездного военкомата. Участвовал в подавлении восстаний в г. Нижний Новгород (апрель 1918), а также Муромских офицеров под командованием полковника К. В. Сахарова в г. Муром (июль 1918). 20 ноября 1918 ода зачислен слушателем в Военную академию Генштаба РККА. В мае 1919 года сдал зачет за курс обучения и был назначен пом. начальника авиации 3-й Украинской советской армии, а по ее расформирования в июле вернулся в Нижегородский губ. военкомат и назначен инспектором пехоты. В декабре 1919 года Зеленцов был выделен на формирование военных комиссариатов Донецкой губ. По прибытии в марте 1920 года он назначается начальником тыла и уездным военкомом Каменского уезда. В августе переведен в Старобельский уезд, а с мая 1921 года служил в той же должности в Юзовском военкомате. В должности начальника Каменского, Старобельского и Юзовского боевых участков участвовал в ликвидации врангелевского десанта полковника Назарова, а также вооруженных формирований Н. И. Махно на Украине.

Межвоенное время

После войны Зеленцов в ноябре 1921 года был вызван в штаб ХВО и назначен начальником мобилизационного отделения Управления снабжения округа. В декабре переведен в 51-ю Перекопскую стрелковую дивизию, где был назначен командиром 457-го стрелкового полка. В июне 1922 года, при реорганизации армии, назначен пом. командира 152-го стрелкового полка этой же дивизии, с января 1925 года вступил в командование 151-м Бауманским стрелковым полком. С марта по июнь 1925 года исполнял должность начальника строевой части в 1-й военной школе летчиков им. А. Ф. Мясникова в пгт Кача (Крым), затем вновь командовал 151-м Бауманским стрелковым полком. В июле 1925 года направлен в 100-ю стрелковую дивизию УВО командиром 298-го стрелкового полка. В этой должности совместно с органами ГПУ в 1925 года принимал участие в ликвидации польской диверсионной группы Шкрабаненко в г. Сквир. С сентября 1927 года исполнял должность пом. начальника 4-го отдела штаба МВО, в период с июля 1928 по март 1929 года — врид начальника этого отдела. С мая 1931 года был преподавателем, затем тактическим руководителем на курсах «Выстрел», с февраля 1933 года там же исполнял должность начальника курса. В декабре 1933 года курсы влились в состав Военной академии механизации и моторизации РККА им. И. В. Сталина, а Зеленцов назначен в ней начальником учебной части академических курсов технического усовершенствования начсостава. С марта 1936 года исполнял должность начальника штаба 5-й отдельной тяжёлой танковой бригады. В декабре 1937 года назначен начальником автобронетанковой службы 3-го стрелкового корпуса. С августа 1939 года командовал 163-й стрелковой дивизией ЛВС). Участвовал с ней в Советско-финляндской войне 1939-1940 гг., за что в мае 1940 года был награжден орденом Красного Знамени. С июня 1940 года исполнял должность командира 88-й стрелковой дивизии АрхВО.

Великая Отечественная война

В июне 1941 года на базе управления округа было сформировано полевое управление 28-й армии, которая с началом Великой Отечественной войны убыла в действующую армию. В связи с убытием на фронт значительной части руководящего состава округа генерал-майор Зеленцов, оставаясь командиром 88-й стрелковой дивизии, с 27 июня по 5 июля временно исполнял обязанности командующего войсками округа. За этот период в округе была проделана большая работа по отмобилизованию войск округа, формированию новых частей и соединений для действующей армии. По прибытии в округ нового командующего генерал-майор Зеленцов вновь командовал 88-й стрелковой дивизией. В июне — июле 1941 года ее части охраняли побережье Белого моря. В период с 8 по 11 августа дивизия была передислоцирована в район станции Лоухи в Карелии, где вошла в состав 14-й армии Северного фронта, и с 15 августа вела напряженные наступательные и оборонительные бои с превосходящими силами противника, пытавшимися перерезать железнодорожную магистраль Мурманск — Ленинград. В этих боях на подступах к ст. Лоухи 15 августа 1941 года Зеленцов погиб от попадания авиабомбы. Похоронен в горде Мурманск.

Награды

СССР

• Орден Ленина (посмертно);
• Орден Красного Знамени;
• Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии».

Российской Империи

• Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом;
• Орден Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом.

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 3. — С. 1052—1054. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0382-3.

Отрывок, характеризующий Зеленцов, Андрей Иванович

– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.