Земля без хлеба

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лас-Урдес. Земля без хлеба
Las Hurdes, tierra sin pan
Жанр

Документальный фильм

Режиссёр

Луис Бунюэль

Продюсер

Рамон Асин
Луис Бунюэль

Автор
сценария

Луис Бунюэль
Пьер Уник

Оператор

Эли Лотар

Страна

Испания

Язык

испанский

Год

1933

К:Фильмы 1933 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Лас-Урдес. Земля без хлеба» (исп.  Las Hurdes, tierra sin pan) — документальный фильм испанского режиссёра Луиса Бунюэля, снятый в 1933 году. В фильме Бунюэль представил радикальную картину упадка области Лас-Урдес (провинция Эстремадура на юго-западе страны).





Сюжет

Фильм начинается с краткого комментария, сообщающего, что Лас-Урдес — это земля, где люди ведут постоянную борьбу за существование, а первая дорога, связывающая регион с внешним миром, появилась в 1922 году. Затем следует краткий рассказ о городке Ла-Альберка, не входящем в Лас-Урдес. В фильме показано традиционное состязание Ла-Альберки, в ходе которого юноши должны на полном скаку оторвать голову подвешенному за ноги петуху.

После этого повествование переходит непосредственно к Лас-Урдес. Представление Лас-Урдес Бунюэль начинает с рассказа о долине Лас-Батуэкас и развалинах монастыря. Затем он меняет тон и, начиная с этого момента, под аккомпанемент Четвёртой симфонии Брамса перед зрителем одна за другой проходят картины нищеты и отчаяния, в которых живут обитатели Лас-Урдес, страдающие от недоедания и болезней. Воду из местной речки пьют одновременно дети и свиньи, и в ней же стирают белье. Многие дети из местной школы — сироты из приюта в соседнем городе, которых берут на воспитание, чтобы получать плату за их содержание. В другой деревне из-за недоедания многие жители страдают зобом (в кадре показана женщина с характерным увеличением на горле). Несколькими сценками Бунюэль проводит параллели между обыденностью смерти людей и животных в Лас-Урдес[1]. В последних сценах фильма Бунюэль показывает трех идиотов (комментарий сообщает, что они нередки в Лас-Урдес из-за нищеты, голода и инцеста), похороны девочки, гроб которой нужно несколько дней нести и сплавлять по реке до ближайшего кладбища, и бедную обстановку домов местных жителей.

Фильм заканчивается двумя перекликающимися фразами. Первую произносит беззубая старуха: «Ничто не помогает жить так, как мысль о смерти». Вторая — это авторский комментарий Бунюэля: «После двух месяцев, проведённых в Лас-Урдес, мы оставили эту область». Комментарий намекает на то, что так же Лас-Урдес бросило и правительство страны[2].

История создания

Горная область Лас-Урдес к началу 1930-х годов считалась символом отсталости Испании. Бедность местных крестьян живописала пресса, а в 1927 году работу о регионе опубликовал французский испанист Морис Лежандр. Именно Лежандр вдохновил Бунюэля на создание фильма[3].

В 1932 году группа сюрреалистов, в которую входил Бунюэль, распалась из-за политических разногласий. Бунюэль, Андре Бретон, Луи Арагон, будущий соавтор сценария «Лас-Урдес» Пьер Уник и некоторые другие сюрреалисты имели левые взгляды и рассматривали сюрреализм как способ преобразования общества[4]. Новым фильмом Бунюэль рассчитывал так же шокировать публику, как ему это удалось сделать «Андалузским псом» и «Золотым веком», и в этом смысле режиссёр тоже считал его сюрреалистическим произведением. Съёмки профинансировали испанские анархисты, которые были заинтересованы в том, чтобы привлечь внимание к бедственному положению эстремадурских крестьян. По словам Бунюэля, деньги на фильм дал Рамон Асин, выигравший их в лотерею. К левому движению принадлежали помощник режиссёра Рафаэль Санчес Вентура и оператор Эли Лотар[5].

Бунюэль впервые показал «Землю без хлеба» в декабре 1933 года на частном мероприятии в мадридском паласио де ла Пренса, лично озвучивая авторский текст. Публика, включавшая многих мадридских интеллектуалов, встретила фильм довольно прохладно[6]. Вскоре фильм запретило правое правительство Второй республики. Запрет был снят после прихода к власти Народного фронта, но последующее начало Гражданской войны и победа Франко сделали выход фильма в Испании невозможным. Уже в 1936 году появились английская и французская звуковые дорожки, но иностранный прокат сопровождался цензурными ограничениями. Впервые полная версия фильма была продемонстрирована в 1965 году[5].

Темы и художественные особенности

Режиссёр и критик Адонис Киру заметил, что «Земля без хлеба» построена на повторении одной и той же схемы: автор сообщает зрителю какую-то шокирующую информацию, затем добавляет что-то, зароняющее зерно надежды на лучшее, но потом уничтожает эту надежду. Таким образом у зрителя создается впечатление, что жители Лас-Урдес существуют в постоянной борьбе за лучшую жизнь, но не могут вырваться из порочного круга бедности[7].

Бунюэль всю свою жизнь был последовательным критиком религии и церкви, и «Земля без хлеба» не стала исключением. По фильму разбросаны как будто бы случайные намеки на роль религии в истории региона: богато убранная церковь, развалины монастыря кармелитов, надпись над входом в дом. Всё это должно навести зрителя на мысль, что судьбы жителей многие годы были связаны с церковью, которая теперь их бросила[8].

Несколько сцен в фильме были не документальной хроникой, но постановкой. Так, для сцены с падением осла с крутой скалы осёл был застрелен (в кадре виден дым от выстрела). Для того чтобы в ещё одном эпизоде изобразить нападение пчёл на другого осла, режиссёр использовал больное животное, которое обмазали мёдом. Наконец, показанный в фильме младенец был не мёртвым, а просто спящим[6][9]. Гвинн Эдвардс считает, что постановочные сцены были добавлены в первую очередь для экономии и наглядности, так как положение крестьян в Лас-Урдес в целом было именно таким, каким оно показано в фильме[6].

Влияние

Фильм Бунюэля сделал область Лас-Урдес широко известной не только в Испании, но и в мире и во многом определил её образ. Современные жители Лас-Урдес считают фильм своего рода «чёрной легендой»[9].

Напишите отзыв о статье "Земля без хлеба"

Примечания

  1. Edwards, 2005, p. 42.
  2. Edwards, 2005, pp. 44-44.
  3. Edwards, 2005, pp. 38-39.
  4. Edwards, 2005, p. 38.
  5. 1 2 Edwards, 2005, p. 39.
  6. 1 2 3 Edwards, 2005, p. 44.
  7. Durgnat, 1977, pp. 58-59.
  8. Edwards, 2005, p. 45.
  9. 1 2 McNab, G. [www.theguardian.com/film/2000/sep/09/books.guardianreview Bunuel and the land that never was]. The Guardian (9 сентября 2000). Проверено 28 декабря 2014.

Литература

  • Durgnat, R. [books.google.ru/books?id=_lbzZWIbgwkC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Luis Bunuel]. — University of California Press, 1977. — 176 p. — ISBN 9780520034242.
  • Edwards, G. A Companion to Luis Buñuel. — Tamesis Books, 2005. — 176 p. — ISBN 185566108X.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Земля без хлеба

– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.