Игнатова, Елена Алексеевна

Елена Игнатова
Елена Игнатова (1992)
Имя при рождении:	Елена Алексеевна Игнатова
Дата рождения:	10 июня 1947(1947-06-10) (76 лет)
Место рождения:	Ленинград, СССР
Гражданство:	СССР СССР Израиль Израиль
Род деятельности:	поэт, сценарист
Язык произведений:	русский

Еле́на Алексе́евна Игна́това (фамилия по мужу Родионова, род. 10 июня 1947 года в Ленинграде) — русская поэтесса и сценаристка.

Биография

Окончила филологический факультет Ленинградского университета в 1970, работала учителем в школе (1970—1972), экскурсоводом в музее Петропавловской крепости (1973—1976), преподавателем русского языка на филологическом факультете ЛГУ, а потом сценаристом на киностудии «Ленфильм» (1980—1990). Елена Игнатова принадлежала к кругу учеников писателя Г. Семёнова. С начала 70-х её статьи, стихи и проза помещались в самиздатских журналах «Часы» и «Обводный канал», а также в самиздатском альманахе «Московское время», её печатали журналы «Континент» и «Грани». В 1989 стала членом Союза писателей СССР.

Стихи Игнатовой посвящены её собственным душевным состояниям, она исходит из внутренних переживаний, размышлений о родном городе, чтения — к примеру, классики или Библии, часто вводит описания природы и как бы замирает перед загадкой жизни. Завершённые, чаще всего очень лаконично сформулированные мысли, образы и описания следуют непосредственно один за другим. Связь должен постигать сам читатель, и это способствует углублению восприятия, расширяет возможности ассоциаций. Даже внутри отдельных составных её крепко спаянных стихов есть неожиданные связи, и тем самым ещё больше усилена многозначность, продолжительность воздействия произведения.

— Вольфганг Казак

В 1990 выехала в Израиль. Живёт в Иерусалиме.

Книги

• 1973 — «Окно»
• 1976 — «Стихи о причастности» (Париж)
• 1989 — «Тёплая земля»
• 1992 — «Небесное зарево» (Иерусалим)
• 1997, 2003 — «Записки о Петербурге» (СПб)
• 2006 — стихотворения разных лет (Иерусалим)

Источники

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>

Ссылки

• [magazines.russ.ru/authors/i/ignatova/ Игнатова, Елена Алексеевна] в «Журнальном зале»
• [www.antho.net/library/ignatova/index.html Елена Игнатова на сайте Иерусалимской Антологии]
• [art-in-process.com/avtory/literatura/elena-ignatova/ Елена Игнатова читает свои стихи (видео на сайте Art-in-Process.com)]
• Татьяна Вольтская. [www.svoboda.org/content/transcript/24636778.html “Ранний снег” Елены Игнатовой], Радио Свобода (5 июля 2012).

Отрывок, характеризующий Игнатова, Елена Алексеевна

– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.