Иеремия (Ференс)
Архиепископ Иеремия (порт. Arcebispo Jeremias; в миру Елисей Ференс, порт. Eliseu Ferens[1]; 29 декабря 1962, Папандува, штат Санта-Катарина, Бразилия) — епископ Константинопольской православной церкви, архиепископ Аспендский, управляющий приходами Украинской Православной Церкви Америки в Южной Америке.
Содержание
Биография
Родился в 1962 году в городе Папандува, штат Санта-Катарина в семье бразильца Антонио Ференса и украинки Терезы Крохмальной[2]. Получил начальное и среднее образование в Паране, где также изучал философию.
В 1985 году присоединился к неканонической «Украинской Православной Церкви США и Рассеяния» и в том же году направлен в США, где поступил в духовную семинарию Святой Софии в Саут-Баунд-Бруке, штат Нью-Джерси[3].
25 октября 1988 года принял монашество с именем Иеремия, а 30 ноября того же года был поставлен во иеродиакона.
29 января 1989 года в Нью-Йоркском Владимирском соборе предстоятелем неканонической УПЦ США и рассеяния Мстиславом (Скрыпником) был рукоположён в сан иеромонаха. В том же году закончил семинарию.
По возвращении в Бразилию был определён клириком собора святого Димитрия и прихода Михаила Архангела в Куритибе, а также общины Владимира Великого в Папандуве.
На VI Соборе «Украинской Православной Церкви США и Рассеяния», прошедшем в Куритибе в 1993 году, был избран и 19 сентября того года поставлен во епископа с титулом «епископ Куритибский и Южно-Американский». Хиротонию совершили митрополит Константин (Баган), архиепископ Антоний (Щерба) и епископ Паисий (Иващук).
По принятии Украинской Православной Церкви США и Рассеяния под омофор Константинопольского патриарха, Иеремия (Ференс) 12 марта 1995 года был перерукоположён, получив титул епископа Аспендского. За ним было оставлено окормление украинских приходов в Южной Америке и он продолжал проживать в Куритибе.
За время своего архипастырства в Южной Америке окормлял приходы в Бразилии, Парагвае и Аргентине. К 2003 году он создал духовную семинарию Крилла и Мефодия, которая открылась в Куритибе 24 февраля 2002 года; основал Православный миссионерский институт (IOM); рукоположил пять пресвитеров и одного диакона; для удержания молодёжи в приходах взялся за перевод богослужений на португальский и за переложение литургической музыки.
В 2008 году был возведён в сан архиепископа[2].
См. также
Напишите отзыв о статье "Иеремия (Ференс)"
Примечания
- ↑ [ukrmova.mylivepage.com/blog/index/calendar/file/common/tiny_mce_212/plugins/emotions/file/1008/7996_Olimpiada2008_riven1.pdf/prev_6818.0.2009_07_24_15_26_21 уðºñ€Ð°Ñ—нці Бразилії : Щодеð½Ð½Ð¸Ðº]
- ↑ 1 2 José Carlos Fernandes [www.gazetadopovo.com.br/colunistas/conteudo.phtml?id=877994 Sua Graça, Jeremias Ferens, o arcebispo] // Gazeta do Povo, 17 апреля 2009
- ↑ [eparquia.wordpress.com/biblioteca/a-imigracao-ucraniana-no-brasil/ » A Imigração Ucraniana no Brasil | Paróquia Ortodoxa Ucraniana Santíssima Trindade]
Ссылки
- [andreadicaffa02.unblog.fr/2013/06/30/s-e-revma-dom-jeremias-ferens-arcebispo-de-aspendos-eparca-de-curitiba-e-toda-a-america-do-sul/ S. E. Revma. DOM JEREMIAS FERENS Arcebispo de Aspendos, Eparca de Curitiba e toda a América do Sul]
Отрывок, характеризующий Иеремия (Ференс)
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
