Мангер, Ицик

Ицик Мангер (30 мая 1901, Черновицы, Австро-Венгрия — 21 февраля 1969, Тель-Авив, Израиль) — еврейский поэт, писавший на идишe.

Биография

Мангер был сыном портного. Отец был настолько увлечён литературой, что называл её «литерато́ра» (комбинируя со словом Тора). Из гимназии Ицика исключили за дурное поведение и розыгрыши. В 1921 г. Мангер начал публиковать стихи в периодике, а вскоре после этого поселился в Бухаресте, где сотрудничал в местных газетах на идише и время от времени читал лекции по испанскому и румынскому языкам.

В 1927 г. Мангер переехал в Варшаву, где протекала в тот период наиболее интенсивная культурная жизнь, связанная с идишем. В 1929 г. вышла его первая книга стихов «Звезды на крыше» (идиш ‏שטערן אויפן דאַך‏‎, [ʃtɛʁn ɔif(ə)n dɐχ]), встреченная критикой и литераторами с таким энтузиазмом, что уже в следующем году Мангер был приглашён, наряду с Исааком Башевисом-Зингером и несколькими другими авторами, стать соучредителем Еврейского ПЕН-клуба. В дальнейшем вплоть до 1938 г. Мангер принимал самое активное участие в варшавской литературной жизни: он выпустил ещё пять книг стихов, а также сборник очерков по истории литературы на идише, постоянно выступал со своими произведениями, широко печатался в периодике, некоторое время выпускал собственный литературный журнал. Писал и пьесы для театров, шедшие в Варшаве и в Бухаресте с немалым успехом. Особенно популярна была «Ди Мегиле» идиш ‏דיע מעגילע‏‎.

В 1938 г., с ростом антисемитских настроений в Польше, Мангер покинул страну, отправившись первоначально в Париж. После многолетних скитаний, вызванных Второй мировой войной, он обосновался в 1947 г. в Лондоне и получил британское гражданство. Спустя 10 лет переехал в Нью-Йорк, где издавались его новые и старые произведения, и шли с большим успехом его пьесы. В 1967 г. Мангер переехал в Израиль, где и провёл остаток своих дней. Умер в Гедере (Израиль) в 1969.

Многие стихи Мангера были положены на музыку и стали популярными песнями. Самые известные: «На дороге [стоит] дерево» (идиш ‏אויפֿן וועג שטייט אַ בוים‏‎ [ɔif(ə)n veg ʃteit ɐ bɔim]), идиш ‏דאָס ליד פון דער גולדענער פאַווע‏‎ [dɔs lid fun dɛʁ 'gɔldɛnɛʁ pavɛ] («Песня золотой павы») и десятки других. Знаменита также музыкальная комедия «Megile lider» на музыку израильского композитора Дова Зельцера. Этот спектакль шёл многократно в Израиле, в США, в Канаде, в Германии. В 1996 году очередная постановка этого спектакля в Дрездене имела большой успех, издан полный текст с переводом на немецкий и с нотами всех мелодий. В 2004 году Еврейский университет в Иерусалиме в академической серии «Антология идишской песни» издал том 7 «Избранные песни Ицика Мангера» с переводом на иврит и на английский язык. В Советском Союзе Ицика Мангера никогда не издавали и официально не упоминали, а песни его, исполнявшиеся в редких концертах на идише, объявлялись как «народные». Стихи Мангера включены в «Антологию мировой поэзии», изданную по инициативе ЮНЕСКО в 1961 г.

Книги

• ISBN 3-633-54198-5
  ייִדיש: איציק מאַנגער, טונקל־גאָלד, לידער, ייִדיש און דײַטש, צונויפֿגעשטעלט, איבערגעזעצט און מיט אַ נאָכװאָרט פֿאַרצאָרגט פֿון אפֿרת גל־עד, מיט טראַנסקריפּציע, מיט בילדער און מיט צעדע, ייִדישער פֿאַרלאַג אינעמ זורקאַמפּ פֿאַרלאַג
  IPA: ɪtˢɪk mɑŋgɛʁ, tʊŋkl̩-gɔld, lidɛʁ, yidɪʃ ʊn dɑjtʃ, tˢʊnɔjfgɛʃtɛlt, ibɛʁgɛzɛtˢt ʊn mɪt ɑ nɔxvɔʁt fɑʁtˢɔʁgt fʊn Efʁɑt Gɑl-Ed, mɪt tʁɑnskʁɪptˢyɛ, mɪt bildɛʁ ʊn mɪt tˢɛdɛ, yidɪʃɛʁ fɑʁlɑg inɛm zʊʁkɑmp fɑʁlɑg

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/12600 Мангер, Ицик] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [yiddishmusic.jewniverse.info/mangerizik/index.html Itzik Manger reads his poems (audio)]
• [itzikmanger.com/ The Itzik Manger ballads' site]
• [www.narodknigi.ru/journals/92/barskaya_zateya/ Рецензия на сборник русских переводов И. Мангера в журнале «Народ Книги в мире книг»]

Отрывок, характеризующий Мангер, Ицик

– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.