Йеснер, Леопольд

Леопольд Йеснер
Дата рождения:	3 марта 1878(1878-03-03)
Место рождения:	Кёнигсберг
Дата смерти:	13 декабря 1945(1945-12-13) (67 лет)
Место смерти:	Лос-Анджелес, США
Профессия:	театральный режиссёр, кинорежиссёр, продюсер, киновед
Гражданство:	Германская империя Германская империя Веймарская республика Веймарская республика США США
Театр:	театр «Талия»

Леопольд Йеснер (3 марта 1878 — 13 декабря 1945) — немецкий театральный и кинорежиссёр и продюсер, последователь экспрессионизма, создатель «лестниц Йеснера» и один из создателей так называемого «политического театра». Его первый фильм, Чёрный ход (1921), считается поворотной точкой, проложившей путь для последующего развития немецкого экспрессионизма в экспериментах таких немецких режиссёров, как Фридрих Вильгельм Мурнау, Фриц Ланг и Пабст.

Родился в Кёнигсберге, в молодости был актёром гастрольных театров, к режиссуре впервые обратился в 1903 году. Он был директором гамбургского театра «Талия» с 1905 по 1915 год, Нового драматического театра в Кёнигсберге во время Первой мировой войны и Немецкого государственного театра в Берлине в 1919—1928 годах, Национального театра в Берлине в 1928—1930 годах. В первую очередь Йеснер был известен необычностью своих постановок, в которых лестницы, платформы, помосты и ступени различной высоты создавали различные пространства и уровни на сцене и часто заставляли актёров действовать в спектакле неестественным и упрощённым образом, а саму сцену порой и вовсе оставляя пустой.

В Hintertreppe, первом фильме Йесснера (поставленный совместно с Полом Лени), также присутствовали эти лестницы, пусть и стилизованные; впоследствии они появились в целом ряде образцов немецкого киноэкспрессионизма, что привело даже к возникновению термина «Лестницы Йеснера» и дало повод подвергнуть творчество режиссёра критике за перенос театральной концепции на киноэкран.

Будучи евреем и социалистом, он, после того как Адольф Гитлер пришёл к власти в Германии, был вынужден в 1934 году эмигрировать: жил сначала в Великобритании, в 1935 году переехал в Палестину, а в 1936 году — в США. Поселившись в Голливуде, он работал анонимно лектором по киноведению в Metro-Goldwyn-Mayer вплоть до своей смерти в Лос-Анджелесе. В 1951 году в его честь была названа одна из улиц в берлинском районе Фридрихсхайн.

Библиография

• Гвоздев А. А. Театр послевоенной Германии. — Л.; М., 1933.
• Bluth K. T. Leopold Jessner. — Berlin: Oesterheld, 1928.
• Marense L. Leopold Jeßner vom Tell I zu Tell II zu Tell III.
• Heilmann M. Leopold Jessner — Intendant der Republik : Der Weg eines deutsch-jüdischen Regisseurs aus Ostpreußen. — München: Max Niemeyer, 2005.

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/ESNER_LEOPOLD.html Статья в Энциклопедии «Кругосвет».]

Отрывок, характеризующий Йеснер, Леопольд

– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.