Кальвар, Мануэль де Хесус

Мануэль де Хесус Кальвар-и-Одорадо исп. Manuel de Jesús Galvar y Odoardo
Президент Кубы
15 марта 1878 — 28 мая 1878
Предшественник:	Винсенте Гарсия Гонсалес
Преемник:	должность ликвидирована
Смерть:	Ки-Уэст, Флорида, США

У этого человека испанская фамилия; здесь Кальвар — фамилия отца, а Одорадо — фамилия матери.

Мануэль де Хесус Кальвар-и-Одорадо (исп. Manuel de Jesús Galvar y Odoardo, 25 декабря 1837 — 20 декабря 1895) — кубинский военный и политик, президент революционной Кубы.

Родился в 1837 году в Мансанильо в семье богатого землевладельца. В детстве посещал частную школу, а затем был послан для изучения коммерческого дела в Германию, где учился в Бремене и Гамбурге. По возвращении на Кубу принял участие в основании масонской ложи.

С началом первой войны за независимость Кубы присоединился к повстанческим войскам, и в ходе войны постепенно рос в званиях, став в итоге генерал-майором. После того, как руководство повстанцев было вынуждено пойти на переговоры с испанскими властями, и в итоге подписало Занхонский договор, генералы Мануэль де Хесус Кальвар и Антонио Масео в ходе «протеста в Барагуа» не согласились с этим решением, и сформировали временное правительство, избравшее Мануэля Кальвара президентом. Однако военная ситуация была безнадёжной, и в итоге 28 мая этой группе патриотов также пришлось капитулировать.

Мануэль Кальвар эмигрировал сначала на Ямайку, затем в Коста-Рику, и в итоге осел в Гондурасе, а в конце жизни перебрался в США.

Ссылки

• [www.ecured.cu/index.php/Manuel_de_Jes%C3%BAs_Calvar Manuel de Jesús Calvar]

Отрывок, характеризующий Кальвар, Мануэль де Хесус

Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.