Канвейлер, Даниель Анри
| Даниель Анри Канвейлер | |
| Портрет Даниеля Анри Канвейлера работы Хуана Гриса. 1921 г. |
|---|
Даниель Анри Канвейлер[1] (также Канвайлер, фр. Daniel-Henry Kahnweiler; 25 июня 1884, Мангейм — 11 января 1979, Париж) — французский галерист немецкого происхождения, историк искусства и писатель. Приобрёл известность благодаря длительному сотрудничеству с Пабло Пикассо. Автор искусствоведческой работы «Путь к кубизму» (1920).
Биография
Родом из буржуазной семьи, вырос в Штутгарте. Канвейлер учился банковскому делу, но посвятил себя искусству. В 1907 году Канвейлер открыл в Париже художественную галерею и заключил эксклюзивные договоры со многими художниками — Андре Дереном, Жоржем Браком и Морисом де Вламинком. Первый договор с Пикассо был заключён в 1911 году. В 1910 году Пикассо написал кубистский портрет Канвейлера[2].
На момент начала Первой мировой войны Канвейлер оказался за пределами Франции, а его немецкое гражданство исключило возможность вернуться в страну. Галерея Канвейлера была конфискована и закрыта, картины были распроданы после войны на аукционах гораздо ниже их стоимости. Канвейлеру удалось вернуться в Париж только в феврале 1920 года. В сентябре 1920 вместе с Андре Симоном Канвейлер открыл галерею Симона и сотрудничал с сюрреалистами — Андре Массоном, Паулем Клее и Арно Брекером.
В 1937 году Канвейлер получил французское гражданство, но был вынужден скрываться от режима Виши из-за своего еврейского происхождения. С 1939 года галереей руководила сестра жены Канвейлера, Луиза Лейрис, супруга писателя Мишеля Лейриса. Жена Канвейлера Люси скончалась 14 мая 1945 года, вскоре после их возвращения из окрестностей Лиможа. В 1957 году Канвейлер вместе с Луизой Лейрис открыл галерею выставкой работ Пикассо.
Напишите отзыв о статье "Канвейлер, Даниель Анри"
Примечания
- ↑ [bigenc.ru/text/2041040 Канвейлер] / В. А. Крючкова // Исландия — Канцеляризмы. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2008. — С. 712. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 12). — ISBN 978-5-85270-343-9.</span>
- ↑ [writing.upenn.edu/~afilreis/88/picasso-cubist-portrait.html Портрет Даниеля Анри Канвейлера работы Пикассо. 1910]
</ol>
Отрывок, характеризующий Канвейлер, Даниель Анри
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
