Качалов, Николай Александрович

Николай Александрович Качалов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">.</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Герб Качаловых</td></tr>
Директор Департамента таможенных сборов Министерства финансов
11 ноября 1870 — апрель 1882
Архангельский губернатор
24 мая 1869 — 16 октября 1870
Монарх:	Александр II
Вице-губернатор:	Михаил Фёдорович Страховский; Николай Павлович Игнатьев
Предшественник:	Сергей Павлович Гагарин
Преемник:	Николай Павлович Игнатьев
Рождение:	с. Малюково, Белозерский уезд, Новгородская губерния
Смерть:	Санкт-Петербург
Место погребения:	Смоленское православное кладбище, Санкт-Петербург
Род:	Качаловы
Супруга:	Александра Павловна Долгово-Сабурова
Дети:	Павел, Николай, Александра, Владимир
Образование:	Морской корпус
Военная служба
Годы службы:	1838—1845
Принадлежность:	Российская империя Российская империя
Род войск:	флот
Звание:	(не установлено)

Никола́й Алекса́ндрович Кача́лов (14 апреля 1818, с. Малюково, Новгородская губерния — 28 октября 1891, Петербург) — тайный советник, директор Департамента таможенных сборов Министерства финансов Российской империи (состоял в Совете министров).

Биография

Родился 14 апреля 1818 года в семье старинного дворянского рода Качаловых Новгородской губернии. Воспитание получил в Морском корпусе, откуда выпущен мичманом 23 декабря 1838 года. Прослужив несколько лет в Балтийском флоте, в 1845 году вышел в отставку, поселился в своих поместьях (имение Хвалевское, село Борисово-Судское) и занимался хозяйством. В 1855—1863 годах был предводителем дворянства Белозерского уезда.

Председательство в земской управе и сотрудничество с цесаревичем Александром Александровичем

В 1865 году был избран первым председателем первой открытой в России губернской земской управы в Новгороде. Н. А. Качалов посвятил новому делу все свои силы и отлично руководил работами управы и собрания; превосходно изучив Земское Положение, он обнаружил и отличное знание местных условий, и выдающиеся административные способности. Его деятельность привлекла высокое внимание тогда ещё наследника престола Александра Александровича; в январе 1868 года Наследник Цесаревич пожелал познакомиться с Н. А. Качаловым и неоднократно с ним беседовал, расспрашивая об экономическом положении северных губерний и о деятельности земства. Лето 1867 г. было неурожайное, и с первых месяцев 1868 года население многих местностей начало терпеть сильный недостаток в продовольствии. В феврале под председательством генерал-адъютанта Н. В. Зиновьева и под почётным председательством Наследника Цесаревича учреждён был комитет для пособия нуждающимся. Благодаря энергии Председателя Комитета было доказано, что действительно существует голод, хотя некоторые органы власти это отрицали, и были приняты энергичные меры для борьбы с ним. План закупки хлеба и доставки его в голодающие местности, составленный самим Цесаревичем и несколько видоизменённый по советам Н. А. Качалова, которому Цесаревич оказывал в этом деле особенное доверие, был осуществлён с блистательным успехом. Хлеб был закуплен дёшево и доставлен своевременно, население избавлено от бедствия. По закрытии Комитета Качалов из отставных лейтенантов был произведён в действительные статские советники и получил лестный рескрипт от Его Высочества.

В течение 1865—1868 годов, при участии Н. А. Качалова, новгородское губернское земство сделало очень много для здравоохранения и народного образования. Тогда в России не было ещё учительских семинарий и контингент учителей, обучавших по деревням, был очень плох; все они были приглашены в Новгород, и известный педагог барон Косинский (1839—1883) по просьбе губернской земской управы занимался с ними в течение лета, сообщил им новые методы, дал несколько полезных практических указаний и успел благотворно подействовать на их нравственность. Во всех существовавших школах быстро увеличилось число учащихся и потребовалось открытие новых школ. Средства на это были найдены таким путём: земство приняло на себя содержание почти всех почтовых станций и на сумму, которую министерство внутренних дел платило за это прежде подрядчикам, а теперь передало земству, земство не только значительно улучшило почтовое дело, но и получило деньги на школы.

Губернаторство

В мае 1869 года Н. А. Качалов был назначен Архангельским губернатором; император Александр Николаевич лично дал ему поручение — обратить особенное внимание на экономическое положение края и представить свои соображения о местных нуждах. Но прежде чем отправиться к месту нового назначений Н. А. Качалов сопровождал, по желанию Наследника Цесаревича, Его Высочество в поездке Его с Цесаревною и с Великим Князем Алексеем Александровичем, через Москву, Нижний, Царицын и Донскую область в Крым.

В Архангельск Н. А. Качалов прибыл осенью 1869 года, и всю зиму посвятил объездам и изучению своей губернии; в феврале 1870 года он был в Петербурге и лично представил Государю доклад, удостоившийся полного одобрения; в то же время министр финансов Рейтерн, Михаил Христофорович предложил Н. А. Качалову место директора департамента таможенных сборов и Качалов принял его, выговорив только себе условие что до ноября месяца ему будет предоставлена возможность окончить разработку статистических материалов, собранных им в архангельской губернии. Летом 1870 года Н. А. Качалов сопровождал великого князя Алексея Александровича в его поездке от Вологды в Архангельск и далее по Белому морю и Северному океану. В октябре месяце состоялось назначение его директором департамента, и 11 ноября 1870 г. он вступил в должность. Любопытным является факт что сын Н. А. Качалова, Николай Николаевич Качалов, с 1905 по 1907 год был также Архангельским губернатором.

Директор Департамента таможенных сборов

На этом месте он оставался 12 лет, до апреля 1882 года. В его управление таможенной частью была введена уплата таможенных пошлин золотом, устроена таможенная часть по вновь установленным между Россией и Турцией, Россией и Румынией границам, таможенная часть Кавказа подчинена общеимперскому таможенному управлению, устроено и открыто портофранко в Батуме; во многих прибалтийских городах устроены новые лучшие таможенные помещения. Обращая большое внимание на состав и содержание таможенной стражи, H. A. Качалов учредил два обширные училища для детей недостаточных служащих и содействовал возведению нескольких церквей по границам России с Пруссией и Австрией, в таких местах где жило много стражников, а церквей православных поблизости не было. Оставив управление департаментом, Н. А. Качалов до смерти состоял членом совета министра финансов и в 1885 году был назначен председателем комиссии для окончательной разработки собранных ещё ранее им же материалов о положении Архангельской губернии. Как общественный деятель, Н. А. Качалов отличался энергией, в сношениях с высшими прямотою и непоколебимою стойкостью в том, что считал правым делом; в частной и семейной жизни это был чрезвычайно симпатичный и почтенный человек. Н. А. Качалов оставил после себя обширные записки обо всей своей служебной деятельности, написанные в 1883—1888 гг., заключающие драгоценные данные об императоре Александре Александровиче, благосклонностью которого он долго пользовался и к которому со своей стороны питал особенную преданность и любовь.

Скончался 28 октября 1891 года. Похоронен на Смоленском православном кладбище в Санкт-Петербурге.

Семья и потомки

Жена — Александра Павловна Долгово-Сабурова, дочь Павла Яковлевича, отставного полковника и местного помещика, передавшего деревни и земли усадьбы Хвалевское в качестве приданого (ныне Борисово-Судское сельское поселение). У Николая Александровича и Александры Павловны было 15 детей (трое умерли в детстве), некоторые из которых перечислены здесь:

• Павел (1851—1897) — старший офицер яхты «Царевна»;
• Николай (1852—1909) — Архангельский губернатор (1905—1907);
  • внук Николай (1883—1961) — член-корреспондент АН СССР, лауреат Государственной премии, был одним из создателей отечественного оптического стекла, его именем названа улица в Петербурге;
• Александра (1856—1927); замужем за Петром Львовичем Блоком (1854—1916)
• Владимир (1864—1941/1942, умер во время блокадыК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)) — камергер; строитель Главных Массандровских винных подвалов и Ливадийского дворца, управляющий дворцом Массандра и Ливадийским дворцом.

Потомки Н. А. Качалова проживают в Петербурге, Москве, Риге и Лондоне.

Награды и признание

• первый почётный гражданин Белозерска
• почётный гражданин Архангельска (14.12.1870)

Записки Качалова

В июле 2013 года вышла книга воспоминаний Н. А. Качалова «Записки тайного советника», выдержки из которых опубликованы в номере 95 журнала «Наше наследие» (октябрь 2010). Уникальный исторический документ «Записки Качалова», обнаруженный в 2007 году в архивах Российской Академии Наук, впервые опубликован в издательстве «Новый Хронограф». В книге отражены важные события и выдающиеся деятели России середины XIX века. Первое издание содержит много иллюстраций и ряд интересных приложений и статей

Усадьба Качаловых «Хвалевское»

В 2009 году усадьба Хвалевское была приобретена потомками Н.А.Качалова и в том же году были начаты восстановительные работы которые продолжались 5 лет. Открытие усадьбы состоялось в 2014 году. Также в 2009—2010 годах потомками была восстановлена Церковь Покрова на Нижней Чужбойке, расположенная неподалеку от усадьбы. Рядом с церковью захоронены родители супруги Н.А.Качалова и трое его детей. Теперь в усадьбе регулярно собираются многочисленные потомки рода Качаловых, а также несколько раз в году проходят благотворительные концерты и фестивали.

Литература

• Быков П. [vivaldi.nlr.ru/pm000020508/view#page=805 Н. А. Качалов (некролог)] // Всемирная иллюстрация : журнал. — 1891. — Т. 46, № 1191. — С. 346—347.

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/53095/Качалов Качалов, Николай Александрович]. Большая биографическая энциклопедия. Академик. — текст из «… словаря» А. А. Половцова. Проверено 15 января 2013. [www.webcitation.org/6DpXTkbFC Архивировано из первоисточника 21 января 2013].
• [www.nasledie-rus.ru/podshivka/pics/9512-pictures.php?picture=951201 Парадный портрет Н. А. Качалова]

При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

‎

Отрывок, характеризующий Качалов, Николай Александрович

Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.