Кашталинский, Николай Александрович

Николай Александрович Кашталинский
генерал Николай Александрович Кашталинский
Дата рождения	1849(1849)
Дата смерти	17 апреля 1917(1917-04-17)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	генерал от инфантерии
Командовал	1-я Кавказская туземная дружина, 2-я Кавказская туземная стрелковая дружина, Ардаганский резервный пехотный полк, 1-я бригада 33-й пехотной дивизии, 3-я Восточно-Сибирская стрелковая бригада, 3-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия, 4-й армейский корпус, 28-й армейский корпус
Сражения/войны	Туркестанские походы, Русско-турецкая война, Русско-японская война, Первая мировая война
Награды и премии	Орден Святой Анны 3-й ст. (1875), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1877), Орден Святой Анны 2-й ст. (1877), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1877), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1905), Орден Святой Анны 1-й ст. (1905), Орден Белого Орла (1915), Орден Святого Георгия 3-й ст. (1916).

Николай Александрович Кашталинский (1849—1917) — русский генерал, участник русско-японской войны.

Биография

Родился в 1849 году.

Воспитывался в Павловском кадетском корпусе, 2-й Санкт-Петербургской военной гимназии и 1-м военном Павловском училище, из которого в 1869 году был произведён в подпоручики в 1-й гренадерский стрелковый батальон.

Перейдя в 1874 г. на службу в 6-й Туркестанский линейный батальон, летом 1875 г. Кашталинский принял участие в двух экспедициях генерала Абрамова в Заравшанское ущелье и за бой под Обурданом награждён орденом св. Анны 3-й степени с мечами и бантом. С началом русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Кашталинский по собственному желанию был зачислен в болгарское ополчение, принял с ним участие в обороне Шипки, где был ранен, и за боевые отличия награждён чинами штабс-капитана и капитана и орденами св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, св. Анны 2-й степени с мечами и св. Станислава 2-й степени с мечами.

По окончании войны Кашталинский занимал должности Кубинского уездного воинского начальника, Андийского уездного начальника, командовал 1-й Кавказской туземной резервной дружиной (1887), 2-й Кавказской туземной стрелковой дружиной (1888) и Ардаганским резервным пехотным полком (1889); с 1890 по 1900 г. управлял Мургабским Государевым имением, в 1899 г. был произведён в генерал-майоры, в 1900 г. по болезни вышел в отставку.

В 1902 г. вновь определился в службу с назначением командиром 1-й бригады 33-й пехотной дивизии, в 1903 г. был назначен начальником 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады, а в 1904 г. — командующим 3-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизией, с которой и принял участие в русско-японской войне. На долю Кашталинского выпало непосредственное руководство войсками Восточного отряда в бою под Тюренченом, во время которого он был контужен. Затем его дивизия с честью выдержала бои у Ляояна, на реке Шахе, а также под Мукденом, в которых Кашталинский проявил высокое личнон мужество и распорядительность. Наградой ему был орден св. Георгия 4-й степени (высочайший приказ от 1 ноября 1905 г.)

Командуя 3-ю Восточно-Сибирскою стрелковою дивизиею, стойко выдерживавшею удары значительных сил противника под Ляндясаном и Ляояном, проявил высокое личное мужество, спокойствие и распорядительность

Среди других наград за эту войну Кашталинский получил ордена св. Станислава 1-й степени с мечами и св. Анны 1-й степени с мечами и чин генерал-лейтенанта. В 1907 г. Кашталинский был зачислен в списки 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, наиболее отличившегося под Тюренченом, и в 1907 г. назначен командиром 4-го армейского корпуса. В конце 1908 г. он вышел в отставку с производством в генералы от инфантерии.

С началом Первой мировой войны вернулся в строй и 26 сентября 1914 г. был назначен командиром 28-го армейского корпуса и в 1915 г. награждён орденом Белого Орла с мечами; 6 октября 1915 г. зачислен в резерв чинов при штабе Киевского военного округа. 20 апреля 1916 г. назначен командиром 40-го армейского корпуса и за бои мая—июня 1916 г. награждён 4 августа того же года орденом св. Георгия 3-й степени

За то, что во время операции прорыва австрийского фронта, 22-го мая - 12-го июня 1916 года, командуя армейским корпусом ... безостановочно гнал противника к Луцку, и стрелковая дивизия его корпуса первой вошла в Луцк, при чем было взято в плен 457 офицеров, 21 278 нижних чинов, 39 орудий, 68 пулеметов

В ноябре 1916 года назначен членом Александровского комитета о раненых. Убит 17 апреля 1917 г. в Петрограде около дома психически больным солдатом.

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. — М.: АСТ, 2003. — 896 с. — 5000 экз. — ISBN 5-271-06895-1.
• Некролог // «Свет». 1917. № 83. 20 апреля.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_k/kashtalinsky.html Биография Кашталинского Н.А. на сайте «Хронос»]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=475 Кашталинский, Николай Александрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Кашталинский, Николай Александрович

«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).