Квирин Нойский

Квирин Нойский (нем. Quirinus von Rom — Квирин Римский; ум. 115 году) — римский трибун, почитается как мученик в Католической и Православной церквях. Память совершается 30 марта и 30 апреля.

Жизнеописание

Согласно житию, Квирин возглавлял римскую стражу, приставленную к христианам, осуждённым на казнь. Однажды он стал свидетелем того, как приговорённый к смерти папа римский Александр, во время молитвы будучи закованным в цепи, чудесным образом оказался в камере своего друга Гермеса и ободрял того перед казнью.

После этого случая Квирин привёл к Александру свою дочь Бальбину и попросил исцелить её от базедовой болезни. Папа Александр выполнил эту просьбу после того, как Бальбина поцеловала вериги святого апостола Петра.

Квирин уверовал, крестился сам и крестил всю свою семью. Об этом донесли императору Траяну и Квирин был казнён как мученик за веру Христову.

История мощей

Мощи Квирина, от которых, по утверждениям христиан, стали исходить многочисленные чудеса и исцеления, было погребены в римских катакомбах на Аппиевой дороге. После окончания гонения на христиан почитание святого Квирина распространилось по всей Европе.

В первой половине XI века при папе Льве IX, по просьбе аббатисы Гепы, возглавлявшей в Нойсе женский монастырь бенедиктинского ордена, мощи были торжественно перенесены в Нойс (в настоящее время это промышленный город рядом с Дюссельдорфом) и специально для них построен Мюнстер-Дом. В Средние века Нойс пользовался такой же паломнической славой, как немецкие города Кёльн и Ахен.

В 1900 году для мощей святого Квирина был изготовлен новый саркофаг, в котором они находятся в настоящее время.

Церковное почитание

Существует предание, что святой Квирин является не только покровителем города Нойс, но также лошадей и крупного рогатого скота. В Средние века ему приписывалось покровительство над рыцарями.

Как святой-мученик он пользуется славой исцеления от самых различных болезней: подагры, гнойных язв, чумы, сыпи, параличей, ушных болезней и болезней ног, зоба, кариеса, оспы.

Ссылки

• [www.palomnik.org/Pravpal/001-099/031-040/034.html#a31 КВИРИНУС РИМСКИЙ или Квирин НОЙСКИЙ (Quirin)]
• [www.heiligenlexikon.de/BiographienQ/Quirinus_von_Rom_von_Neuss.htm# Quirinus von Rom (von Neuss)]

Отрывок, характеризующий Квирин Нойский

От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.