Кларк, Эллис

Эллис Кларк англ. Ellis Clarke<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Тринидада и Тобаго
1 августа 1976 года — 13 марта 1987 года
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Нур Хассанали
Генерал-губернатор Тринидада и Тобаго
15 сентября 1972 года — 1 августа 1976 года
Монарх:	Елизавета II
Предшественник:	Соломон Хочой
Преемник:	Должность упразднена
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	28 декабря 1917(1917-12-28) Порт-оф-Спейн, колония Тринидад и Тобаго
Смерть:	20 декабря 2010(2010-12-20) (92 года)
Образование:	Лондонский университет
Награды:

Сэр Эллис Эммануэль Инносент Кларк (англ. Ellis Emmanuel Innocent Clarke; 28 декабря 1917, Порт-оф-Спейн , колония Тринидад и Тобаго — 20 декабря 2010) — тринидадский государственный и политический деятель, первый президент Тринидад и Тобаго (1976—1987), последний генерал-губернатор Тринидада и Тобаго (1972—1976).

Биография

В 1941 г. окончил Университетский колледж Лондонского университета со степенью бакалавра права. Вернувшись на родину, занимался адвокатской практикой в компании Gray’s Inn (1941—1954). Был одним из авторов конституции Тринидада и Тобаго, после получения страной независимости (1962).

• 1954—1956 гг. — Генеральный Солиситор (главный прокурор), а затем заместитель министра по делам колоний,
• 1957—1962 гг. — генеральный прокурора Федерации Вест-Индии,
• 1962—1968 гг. — постоянный представитель Тринидада и Тобаго при ООН и посол в США, посол в Канаде и Мексике (по совместительству).
• 1968—1973 гг. — председатель авиакомпании West Indies Airways,
• 1972—1973 гг. — генерал-губернатор Тринидада и Тобаго.

В августе 1976 г. Тринадад и Тобаго был провозглашен республикой и Кларк был единогласно избран первым президентом страны коллегией выборщиков, в которую вошли члены обеих палат парламента. В 1987 г. он переизбран на второй срок. Разногласия с правительством партии Национальный альянс для реконструкции не позволили политику баллотироваться на третий президентский срок.

В 1972 г. королевой Елизаветой II был возведен в рыцарское достоинство.

Источники

• www.trinidadexpress.com/news/SIR_ELLIS_IS_DEAD-112698464.html
• www.newsday.co.tt/news/0,133297.html

Отрывок, характеризующий Кларк, Эллис

– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.