Кнуп, Адриан

Адриан Кнуп
Общая информация
Родился	Листаль, Швейцария
Гражданство
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1986—1988	Базель	40 (11)
1988—1989	Арау	33 (13)
1989—1992	Люцерн	74 (20)
1992—1994	Штутгарт	53 (20)
1994—1996	Карлсруэ	39 (11)
1996	Галатасарай	5 (2)
1996—1998	Базель	29 (8)
Национальная сборная**
1989—1996	Швейцария	49 (26)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Адриан Кнуп (род. 2 июля 1968, Листаль) — футболист, нападающий сборной Швейцарии.

Клубная карьера

Начал карьеру в 1986 году в «Базеле», в 1988 перешел в «Арау». В «Арау» Адриан провел только один сезон, после чего подписал контракт с «Люцерном». В 1990 году по итогам сезона Кнуп был назван лучшим игроком «Люцерна».

В 1992 году Кнуп перешел в немецкий «Штутгарт». В 1994 сменил его на «Карлсруэ», с которым дошел до финала Кубка Германии, уступив «Кайзерслаутерну». В 1996 году провел 5 матчей за турецкий «Галатасарай», после чего вернулся в «Базель», где и завершил карьеру в 1998 году.

Карьера за национальную сборную

Он играл за швейцарскую национальную сборную с 1989 по 1996 годы. Он забил 26 голов в 49 матчах. Два из них он забил в матче против сборной Румынии, выиграв матч со счётом 4-1 на чемпионате мира по футболу 1994 против сборной США.

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/17010/Adrian_Knup.html Профиль на сайте NFT]

Отрывок, характеризующий Кнуп, Адриан

– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.