Коренцио, Белизарио
| Белизарио Коренцио | |
| Belisario Corenzio | |
| Дата рождения: |
около 1558 |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Подданство: | |
| Жанр: | |
| Стиль: | |
Белиза́рио Коре́нцио (Belisario Corenzio) (Пелопоннес около 1558–Неаполь 1643) - итальянский художник маньерист XVI - XVII веков, грек по происхождению.
Содержание
Биография
Белизарио Коренцио родился на юго-западе Пелопоннеса около 1558 года, когда полуостров был уже под османским контролем.
Греческая литература также именует его Велиссариос Коренсиос[1], однако сведениями о его настоящем греческом имени и переходе в католичество не располагаем.
Утверждается, без особого документального подтверждения, что он учился у Тинторетто, отчасти потому что его рисунки часто напоминают работы этого венецианского художника. Он переехал в Неаполь в 1590 году, где стал необычайно активным.
В 1609 году монахи Бенедиктинцы поручили ему роспись церкви Святых Северина и Сосиос (Chiesa dei Santi Severino e Sossio), где он также расписал несколько часовен.
В 1615 году он расписал купол арки в храме Святой Марии Константинопольской (Chiesa di Santa Maria di Costantinopoli (Napoli)).
Энциклопедия Британника (11-е издание), именует его манеру "невнимательной; духовной, недобросовестной". Энциклопедия также утверждает, что когда Рени, Гвидо прибыл в 1621 году в Неаполь расписывать королевскую капеллу святого Януария в Соборе Святого Януария, Коренцио подкупил убийцу чтобы убрать конкурента. Убийца убил помощника Рени, вместо него самого, и действительно напугал Рени, который в конечном итоге предусмотрительно и навсегда уехал в Болонью. Утверждается что именно в этот период Коренцио был членом триумвирата художников, в который входили также Рибера, Хосе де и Battistello Caracciolo, возглавлявшего местных художников с целью преследования, изгнания или отравления пришлых в Неаполь художников, чтобы они не могли получить работу в городе[2].
Коренцио был арестован, но в тюрьме оставался недолго[3]. Коренцио жил достаточно долго, чтобы вытеснить Риберу из милостей вице-короля Неаполя, который сделал его Придворным художником. Коренцио тщетно пытался занять место Рени во фресках капеллы. Многочисленные фрески которые он оставил в неаполитанских церквях и дворцах, и большие росписи которые покрывали купол церкви Монтекассино (1629, разрушен в 1944 году) являются свидетельством незаурядных способностей, и показывают что Коренцио не сильно уступает известным мастерам своего времени. Его витиеватый стиль, в действительности хорошо согласуется с перегруженной архитектурой и полно-масштабным архитектурным орнаментом, свойственным строителям иезуитам в 17-м веке.
Он проработал много лет в Церкви Санта Мария ла Нова (Chiesa di Santa Maria la Nova (Napoli)), расписывая её потолки.
Он написал также 4 фрески в церкви Санта Мария дель Пополо (Chiesa di Santa Maria del Popolo), а также несколько фресок в церкви Святой Патриции (Chiesa di Santa Patrizia).
Утверждается, что Коренцио умер работая в возрасте 85 лет, упав с подмостей[2], работая над фресками церкви Святых Северина и Сосиос, где и был похоронен.
Другие источники утверждают, что он отравил себя[4].
Одним из его учеников был Luigi Rodriguez[5].
Напишите отзыв о статье "Коренцио, Белизарио"
Литература
- Παναγιώτης Κ. Ιωάννου, Ο ζωγράφος Βελισσάριος Κορένσιος, Διδακτορική διατριβή Ρέθυμνο 2003
- Ιωάννου Κ. Παναγιώτης ,Belisario Corenzio, Η ζωή και το έργο του, Πανεπιστημιακές Εκδόσεις Κρήτης - 2011, ISBN 960-524-353-9
- Pierluigi Leone De Castris, Pittura del Cinquecento a Napoli, 1573-1606: l’ultima maniera, Napoli, 1991.
- Giovanni Rosini, Storia della pittura italiana esposta coi monumenti, Pisa, presso N. Capurro, 1846, p. 197, accessibile su [books.google.it/books?id=stcMAQAAIAAJ&dq=belisario%20%22corenzio%22%20medici&pg=PA197#v=onepage&q&f=false google libri].
- Francesco Abbate, voce Corenzio Belisario, in Dizionario biografico degli italiani', vol. XXX, Roma, Istituto dell'Enciclopedia Italiana, 1984, pp. 65-68.
- Jane Turner (a cura di), The Dictionary of Art. 7, p. 848. New York, Grove, 1996. ISBN 1884446000
Ссылки
- ↑ Παναγιώτης Κ. Ιωάννου, Ο ζωγράφος Βελισσάριος Κορένσιος, Διδακτορική διατριβή Ρέθυμνο 2003
- ↑ 1 2 EB1911|inline=1 |title=Corenzio, Belisario |volume=7 |page=144 |url=archive.org/stream/encyclopaediabrit07chisrich#page/144/mode/1up
- ↑ [www.1911encyclopedia.org/Belisario_Corenzio] (недоступная ссылка с 15-05-2016 (2905 дней))
- ↑ Farquhar Maria. [books.google.co.uk/books/about/Biographical_catalogue_of_the_principal.html?id=2WsBAAAAQAAJ Biographical catalogue of the principal Italian painters, by a lady] / Ralph Nicholson Wornum. — London: Woodfall & Kinder, 1855. — P. 49.
- ↑ [www.guidecampania.com/dellaragione/articolo39/articolo.htm La pittura del Seicento napoletano(Achille della Ragione)]
Внешние ссылки
- www.1911encyclopedia.org/Belisario_Corenzio
- greekfinearts.blogspot.com/2012/03/04.html
- gluedideas.com/content-collection/english-cyclopedia/Bellisario-Corenzio.html
Отрывок, характеризующий Коренцио, Белизарио
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
