Коротков, Сергей Николаевич

Сергей Коротков
Имя при рождении:	Сергей Николаевич Коротков
Род деятельности:	журналист
Дата рождения:	26 августа 1960(1960-08-26) (63 года)
Место рождения:	Обнинск, Калужская область, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Награды и премии:	1-е место в конкурсе «Читают все!» (2005)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Серге́й Никола́евич Коротко́в (р. 26 августа 1960, Обнинск, Калужская область, РСФСР, СССР) — российский журналист. Один из самых известных журналистов Обнинска.

Биография

Работал в обнинских печатных и электронных СМИ «Обнинск», «Обнинск. Ru», «Вы и Мы», «НГ-Регион», «Свет в Интернет», «Новая среда +», «Деловой Обнинск» и в калужской газете «Весть».

Главный редактор газеты «Свет в Интернет».

В 1996 году вместе с Евгением Еремеевым и муниципальным предприятием «Дворец Спорта» стал учредителем газеты «Таймер».

Журналистская деятельность

Стиль журналиста отличается яркостью и виртуозным владением современным русским языком (авторская колонка Сергея Короткова на «Обнинск. Ru» называется «Перо в бок»), подчас в ущерб фактам. Так, интервью, взятое Коротковым в 2009 году у лидера группы «Аракс» Вадима Голутвина, было удалено с официального сайта группы со следующей формулировкой: «Статья удалена из-за многочисленных искажений Сергеем Коротковым данного интервью».

Чтобы избежать читательских претензий в точности и судебных исков со стороны субъектов статей, часто в своих колонках называет Обнинск Околонском и наделяет новыми шаржированными именами и названиями реальных людей и городские объекты. Так в его колонках появились в качестве персонажей мэры Околонска Микронов (прототип — Игорь Миронов, мэр Обнинска в 2001—2005 гг.) и Нешубин (прототип — Николай Шубин, глава администрации Обнинска в 2005—2010 гг.).

Пользуется псевдонимом Матвей Хорошилов.

Награды и премии

На Московской международной книжной выставке-ярмарке 2005 года занял первое место в конкурсе «Читают все!» Учредителями конкурса выступили газета «Книжное обозрение», Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, Российский книжный союз, «Российская газета», «Известия» и «Комсомольская правда». В жюри конкурса входили Александр Гаврилов, Виктор Ерофеев, Сергей Лукьяненко, Александра Маринина и Майя Кучерская. В конкурсе приняли участие около 50 региональных журналистов с 517 рецензиями.

Ссылки

• [www.obninsk.ru/pero/ Авторская колонка Сергея Короткова «Перо в бок» на сайте Обнинск.Ru]

Отрывок, характеризующий Коротков, Сергей Николаевич

Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.