Костейн, Томас Бертрам

Томас Костейн
англ. Thomas Bertram Costain
Имя при рождении:	Томас Бертрам Костейн
Дата рождения:	8 мая 1885(1885-05-08)
Место рождения:	Брантфорд, Онтарио, Канада
Дата смерти:	8 октября 1965(1965-10-08) (80 лет)
Место смерти:	Нью-Йорк
Гражданство:
Род деятельности:	Писатель Журналист
Годы творчества:	1942—1965
Жанр:	Историческая проза. Исторические приключения
Дебют:	"For My Great Folly"

Томас Бертрам Костейн (англ. Thomas Bertram Costain, 8 мая 1885, Брантфорд провинция Онтарио Канада — 8 октября 1965, Нью-Йорк) — известный американский писатель канадского происхождения, журналист, мастер исторического жанра.

Биография

После окончания школы, поступил в Brantford Collegiate Institute. С 1902 г. — репортер газеты Brantford Courier. Затем сотрудничал в ведущих канадских, а затем американских еженедельниках и журналах, посвящëнных литературе.

Был штатным сотрудником, а с 1917 г., редактором, основанного в Торонто журнала «Маклин» (англ. «Maclean’s»), а также редактором беллетристики в нью-йоркской «Saturday Evening Post».

В 1920 году он переехал и стал гражданином США. С 1934 по 1942 год сотрудничал с литературным отделом студии 20th Century Fox. В 1939—1946 г. работал редактором американской издательской компании «Doubleday».

Т. Костейн умер в 1965 году в своем доме в Нью-Йорке от сердечного приступа в возрасте 80 лет.

Творчество

Ещё учась в школе, Костейн написал четыре романа, одним из которых был посвящён принцу Оранскому, не имевших успеха у читателей.

Первый успешный роман Т. Костейна «For My Great Folly» вышел в 1942 году, стал бестселлером, и с тех пор он полностью посвятил себя литературной деятельности, занялся историческим исследованиям, начав с серии романов об истории Англии XVIII века. Т. Костейн написал около двадцати романов, изданных в США, которые переведены на многие языки, в том числе на русский. Особый интерес писателя вызывала эпоха утверждения христианства в Европе и период развала Великой Римской империи.

Произведения Томаса Б. Костэйна представляют собой смесь коммерческой истории («Белый и Золотой», «История Новой Франции до 1720») и беллетристики, основыванной на реальных исторических событиях.

Самые известные произведения Т. Костейна «Чëрная роза», «Королевский казначей», «Блистательный путь» и, особенно, «Серебряная чаша», которую литературоведы сравнивали со знаменитым романом «Камо грядеши?» («Qua Vadis?») Г. Сенкевича. Этот роман, посвящëнный античной истории и зарождению христианства, стал бестселлером и был экранизирован на студии Warner Bros.. В фильме «Серебряная чаша» снимались такие знаменитые актеры как Вирджиния Майо, Джек Пэланс, Пьер Анджели и Пол Ньюмен. Лента получила отличные рецензии. Книгу переводили на разные языки, она выдержала несколько десятков изданий во Франции, Англии, США, Канаде, Бельгии, Испании и Италии.

Избранная библиография

• Аттила (другое название — «Гунны», авторское название — «Ночь и заря»)
• Серебряная чаша
• Чëрная роза
• Королевский казначей
• Высокие башни
• Прихоть ценою в жизнь
• Наследники Великой Королевы
• Наполеон. Последняя любовь

Четыре произведения Костейна были экранизированы, в том числе, «Чëрная роза» (1950) (в главной роли снялся актёр Тайрон Пауэр, «Son of a Hundred Kings» (1950), «Серебряная чаша» (1952), в которой дебютировал Пол Ньюмен и «The Chord of Steel» (1960).

Семья

В браке с Идой Рандолф Спрагдже имел двух детей. Дочь Молли Костейн Хэйкрафт также стала писательницей.

Ссылки

• [www.clubook.ru/encyclopaedia/kostejjn_tomas_bertram/?id=42479 Костейн, Томас Бертрам (Costain; 1885—1965)]
• Костейн, Томас Бертрам (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Костейн, Томас Бертрам

– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.