Куан Чи

Куан Чи
Quan Chi
Игровая серия	Mortal Kombat
Появления	Mortal Kombat Mythologies: Sub-Zero Mortal Kombat 4 Mortal Kombat Gold Mortal Kombat: Deadly Alliance Mortal Kombat: Deception Mortal Kombat: Armageddon Mortal Kombat vs. DC Universe Mortal Kombat (2011) Mortal Kombat X
Живое исполнение	Ричард Дивайзио (MKM:SZ) Адони Маропис (Сериал "Mortal Kombat; Conquest")
Дополнительная информация
Вид (раса)	Демон-они
Место рождения	Нижний мир
Стиль боя	Эскрима (MK:DA, MK:A) Тансудо (MK:DА, MK:D, MKU (только режим Conquest)
Оружие	Булава (MK4) Меч (MK:DA) Два меча (MK:A)
Союзники	Ермак
Мировоззрение	Зло

Куан Чи (англ. Quan Chi, палл. Цюань Чи) — персонаж из серии игр Mortal Kombat. Является одним из самых могущественных колдунов Нижнего Мира и одним из ключевых злодеев в серии. Он применяет как грубую силу, так и изощренную хитрость при осуществлении своих нескончаемых планов по захвату не только Земли, но и всей реальности. Известный своей ловкостью и жестокостью, Куан Чи может объединиться с кем угодно, лишь бы приблизиться к собственным целям. Его коварство и лживость стали причиной того, что у Куан Чи появилось несколько серьёзных врагов, среди которых Саб-Зиро и, что самое главное, Скорпион, потому что именно Куан Чи уничтожил всю его семью и клан. Куан Чи воскресил Саб-Зиро под видом Нуб Сайбот

Сюжетная линия

Мало известно о прошлом Куан Чи, за исключением того, что он происходит из расы Они, обитающей в Нижнем Мире. Будучи там, он встретил падшего бога Шиннока, которого преследовал властитель Нижнего Мира, Люцифер. В обмен на власть и могущество в случае успеха, Куан Чи помог Шинноку свергнуть повелителя Нижнего Мира и занять его место. После победы Шиннок сдержал своё слово, и Куан Чи стал верховным колдуном Нижнего Мира.

Когда Шан Цзун завладел душой Великого Кунг Лао, поверженного в бою Горо, он узнал, где находится амулет Шиннока, который был им давно утерян. Шан Цзун рассказал об этом Куан Чи, в обмен на что колдун был должен помочь Шао Кану воскресить королеву Синдел и позднее захватить власть над Землёй, что последнему всё же не удалось сделать.

Немного позднее, перед началом великого турнира, Куан Чи предложил сделку клану Лин Куэй: он устранит их соперника, клан Сирай Рю, в обмен на содействие одного из воинов клана в выполнении его задач. Колдун убедил старшего Саб-Зиро добыть для него амулет Шиннока, что тот и сделал, хладнокровно убив Хандзо Хасаси (будущего Скорпиона) при этом. Куан Чи объявил тогда, что амулет некогда принадлежал ему, а Шинноку отдал подделку. Некоторое время спустя, Саб-Зиро, который был должен вернуть амулет по требованию Райдэна, напал на Куан Чи и победил его с помощью Сарины. Последующие годы Куан Чи провёл, помогая Шинноку в подготовке к будущему нападению, также возглавив союз Братства теней.

Куан Чи знал, что ему потребуется сильный воин, чтобы уничтожить старшего брата Саб-Зиро, который был убит Скорпионом и стал призраком, преследующим Шиннока. Колдун обманул Скорпиона, внушив тому, что именно младший Саб-Зиро виновен в гибели его семьи и клана. Разгневанный воин победил младшего Саб-Зиро, но как раз в тот момент, когда Скорпион хотел добить поверженного противника, Куан Чи открыл ему, что это он настоящий убийца. Колдун решил отправить обманутого воина назад в Нижний Мир, но в последний момент Скорпион в ярости схватил его, и они вместе исчезли в тёмных недрах.

Там Скорпион пытал Куан Чи до тех пор, пока Драмин и Молох, из расы Они, не наткнулись на них. Два демона вызволили Куан Чи из рук Скорпиона, за что чародей пообещал забрать их с собой, когда он вырвется из Нижнего Мира. Обнаружив портал, с помощью которого можно попасть во Внешний Мир, Куан Чи бежал, бросив их, и демоны решили его за это убить.

Портал выбросил Куан Чи возле останков мумии короля драконов. Прочитав надписи на саркофаге короля, Куан Чи понял, что он сможет оживить непобедимую армию, и направился за помощью во дворец Шан Цуна. Тем не менее, по пятам за ним следовал Скорпион, нагнав колдуна недалеко от дворца. Победив Скорпиона, что произвело должное впечатление на Шан Цзуна, колдун изложил свой план. Он заключался в том, что Куан Чи откроет портал на небо — Вихрь душ — через который Шан Цзун сможет похитить их бесчисленное количество, после чего он поможет Куан Чи оживить армию короля драконов. Затем, они вместе в Смертоносном альянсе приступят к захвату всех миров и земель.

Перед тем, как начать, два чародея должны были избавиться от двух возможных противников. Решено было начать с Шао Кана, все ещё ослабленного провалом захвата Земли, а затем разгромить объединенные силы Эдении и расы Шокан. Шан Цзун представил Куан Чи Шао Кану, и оба колдуна, сначала уверив его в своей преданности, вдруг напали на правителя Внешнего мира и убили его, как они полагали. На самом деле, это был клон, о чём заговорщики не знали. Глава войск императора, Кано, ставший свидетелем расправы, предложил колдунам свою поддержку.

Затем, использовав портал, известный только колдунам и богам, Шан Цзун и Куан Чи проникли в У Ши — академию, где чемпион Смертельной биты Лю Кан упражнялся с ката. Шан Цзун, подкравшись, напал первым. Во время боя Куан Чи поразил Лю Кана со спины, метнув в него летающий череп, ослабивший воина, чем воспользовался Шан Цзун, который, сломав ему шею, забрал душу Лю Кана.

Возвратясь во Внешний Мир, два чародея отдали приказ армии Кано занять одно из поселений, где вокруг захоронения они собирались построить дворец, в котором Куан Чи откроет обещанный портал. Когда одна из жительниц поселения, Ли Мэй, напала на Кано, ей было предложено поучаствовать в турнире взамен на уход войск. В то же время Мавадо предложили такую сделку: он получит право сразится с Кано, если он убьет прежде Кэнси, старого врага Шан Цзуна, преследовавшего колдуна.

Куан Чи не знал, что Шан Цзун втайне сговорился с Молохом и Драмином, которые недавно бежали из Нижнего Мира, о том, что как только часть общего плана будет выполнена и армия короля драконов будет воскрешена, Молох и Драмин смогут отомстить Куан Чи, как они того хотели. Между тем Мавадо выполнил задание колдунов, смертельно ранив Кэнси, и взамен его желание было исполнено. Ли Мэй, выиграв местный турнир, также потребовала обещанной награды, но вместо того она начала превращаться в мумию одного из воинов армии Онаги — короля драконов. Как раз в этот момент войска Земли, под предводительством Райдэна, начали наступление. Ли Мэй спасла Бо’ Рай Чо, после чего они вместе бежали, а остальные воины напали на Смертоносный Альянс.

Нападение было напрасным, потому что Шан Цзун и Куан Чи, а также отряды расы Таркатан, уничтожили каждого из воинов: Куан Чи, например, сам убил Китану. В живых остался только Райдэн, и оба колдуна напали на него перед тем, как открыть Вихрь душ. Победа осталась за ними, но ненадолго, поскольку Куан Чи давно подозревал Шан Цзуна в том, что тот хочет завладеть амулетом Шиннока, что было правдой.

Чародеи вступили в смертельную схватку на этот раз друг с другом, и Куан Чи вышел победителем. Но ему не пришлось долго наслаждаться победой, поскольку в тот же момент появился воскресший Онага. Очнувшиеся Райдэн и Шан Цзун вместе с Куан Чи попытались остановить короля драконов. В полном отчаянии Райдэн обратил саму свою сущность в заряд, уничтоживший все вокруг, но Онага восстал из руин, целый и невредимый, и завладел амулетом.

В Mortal Kombat: Armageddon выясняется, что Куан Чи успел телепортироваться перед самым взрывом. С помощью амулета он хочет обрести высшую власть над всем, для чего нужно победить Блейза, огненного элементаля. Это приводит к заключению шаткого союза с Онагой, Шинноком, Шан Цзуном и Шао Каном. Колдун знает, что все миры находятся уже на грани уничтожения, поэтому он накладывает заклятие на Орина — дракона, охраняющего Тэйвена, чтобы приостановить его.

Согласно концовке из МКА Куан Чи побеждает Блейза, и его способности многократно увеличиваются, но это уничтожает его медальон. Куан Чи выступает против Старших богов, которые, превратив его в камидогу, — медальон, которого он лишился — забрасывают его назад в прошлое, туда, где его обнаружил впервые Шиннок.

Mortal Kombat (2011)

Куан Чи играбельный персонаж в новой игре Mortal Kombat (2011).

Смертельный Альянс преуспел в воскрешении оставшихся мумий из непобедимой армии Короля Дракона. Казалось, что ничто не может стать на пути Куан Чи и Шан Цзуна, поэтому они начали колонизирование миров. К несчастью для Шанцуна, однако, Куан Чи не был заинтересован в дальнейшем партнёрстве. Как только Шан Цун воскресил последнего мумифицированного воина, Куан Чи перекрыл портал на Небеса, таким образом, перекрыв Шан Цуну бесконечное поступление ресурса душ. Затем Куан Чи проинструктировал Кейно убить Шан Цуна, применив внезапную атаку с оружием. Так как их захватчик был порезан с причинением открытых ран, тысячи душ, которые поглотил Шан Цун в прошлом, вырвались из него и метались по комнате.

До Куан Чи дошло, что если Кейно так легко смог повернуться против Шан Цуна, он может также пойти и против самого Кван Чи. Поэтому Куан Чи использовал свое колдовство, чтобы высосать жизненную энергию из Кейно, оставив его тело лежать там, где оно упало. Мгновенно одна из долго мечущихся душ устремилась в тело Кейно. К удивлению Куан Чи, человек, стоявший перед ним больше не был головорезом из Черного Дракона, известным как Кейно. Тело Кейно вмещало душу Шаолинского монаха - Лю Кэна.

Mortal Kombat X

2 октября 2014 года, в ходе конференции Sony на выставке Игромир 2014 в качестве бойца был представлен Куан Чи.

Куан Чи долгое время был слугой Шиннока. Роль Куан Чи в освобождении Шиннока из заточения не прошла незамеченной Старшими Богами. Шиннок более угрозы не представлял, но действия Куан Чи дали восход новой силе. После многочисленных обсуждений, Старшие Боги сформировали план, чтобы уравновесить эту силу, прежде, чем она вырастет еще больше. Свобода воли была удалена из души Куан Чи и была заменена единственным указанием - убить Рейдена (который сошёл с ума, поглотив всю тёмную энергию и представлял теперь даже большую угрозу, чем когда-то Шиннок)

Спецприёмы

• Черепной шар: Куан Чи выстреливает в противника зелёным черепом, состоящим из магической энергии. (MK4, MKG, MKDA, MKA, МК (2011))
• Кража оружия: Куан Чи перемещает оружие из рук противника в свои. (MK4, MKG)
• Небесное падение: Куан Чи телепортируется вверх и резко падает на противника, сбивая его с ног. После этого Куан Чи начинает бешено прыгать на теле врага. (MK4, MKG, MKA, МК (2011))
• Воздушный бросок: Куан Чи хватает врага в воздухе и кидает. (MK4, MKG)
• Магнетизм: Куан Чи отключает противнику возможность доставать или убирать оружие на всём протяжении матча. Этот приём является улучшенной версией приёма Кража оружия. (MKA)
• Восходящая звезда: Куан Чи делает подкат и наносит противнику удар, подбрасывающий его в воздух. (MK4, MKG, MKDA, MKA)
• Транс: Куан Чи магией затуманивает разум противнику, и тот начинает идти к некроманту, как зомби, оставаясь открытым для удара. (МК (2011))
• Земляной взрыв: Куан Чи призывает на землю зелёный свет, который наносит урон врагу и отталкивает его. У этого приёма есть три комбинации, для призывания света на дальнем, среднем или ближнем расстоянии. (МК (2011))
• Скелетное повышение: Куан Чи призывает костяную руку, которая либо делает его сильнее, либо восстанавливает ему жизни, пока его не ударят. (МК (2011))

Усиленные спецприёмы

• Укус черепа: усиленная версия приёма Черепной шар. Череп наносит больший урон, и противник отлетает дальше после столкновения с ним. (МК (2011))
• Небесный топот: в этой усиленной версии приёма Небесное падение Куан Чи наносит ещё два удара во время избиения противника. (МК (2011))
• Гипнотизирование: усиленная версия приёма Транс. Во время гипноза у врага отнимается энергия из суперметра. (МК (2011))
• Земляной выстрел: в этой усиленной версии приёма Земляной взрыв Куан Чи призывает на землю зелёный лазер, который нельзя заблокировать. (МК (2011))
• Скелетное усиление: усиленная версия приёма Скелетное повышение даёт Куан Чи сразу оба усиления. (МК (2011))

Боунбрейкер

Куан Чи хватает противника за плечи и со всех сил бьёт ногами по коленям противника, от чего они оказываются вывернуты назад.(MK4, MKG)

X-Ray

Атака амулетом: Куан Чи срывает с пояса амулет и стреляет из него магией в лицо противнику, вводя его в транс. Куан Чи создаёт зелёный череп и кидает его врагу, который под управлением некроманта бьёт черепом себе о голову. Затем Куан Чи заставляет противника свернуть себе шею. (МК (2011))

Добивания

• Избиение: Куан Чи отрывает ногу противнику и со всей силой начинает ею избивать врага. В MK (2011) Куан Чи отрывает ногу противнику и после дважды наносит удар по нему, от чего голова врага взрывается. Затем некромант продолжает избивать уже мёртвого врага. (MK4, MKG, MK (2011))
• Кража фаталити: Куан Чи имитирует второе фаталити противника. (MK4, MKG)
• Вытягивание шеи: Куан Чи запрыгивает противнику на плечи и вытягивает ему шею, после чего противник живёт ещё несколько секунд, а потом падает замертво. (MKDA)
• На колени: Куан Чи создаёт зелёный меч и наносит удар, отрубая врагу ноги по колено. Затем он сносит мечом врагу голову, но перед тем как она упадёт на землю, некромант ловит её и поднимает вверх, в знак своей победы. (MK (2011))
• Игра разума: Куан Чи создает зелёный меч и ведёт противника к себе. Тот с открытым ртом идёт, натыкаясь на меч, который заходит в глотку. Некромант, пользуясь случаем, поднимает силой левитации противника, которого режет пополам, затем опускает разделенного противника на пол. (MKX)

Babality

После превращения в ребёнка Куан Чи открывает портал, из которого ему на голову падает зелёный череп, после чего Куан Чи начинает плакать. (MK (2011))

Ссылки

• Вики-проекты Mortal Kombat:
  • [mortalkombat.wikia.com/wiki/Quan_Chi Quan Chi - The Mortal Kombat Wiki] (англ.) на сайте Викия

Отрывок, характеризующий Куан Чи

– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.