Кузнецов, Михаил Арсентьевич

Михаил Арсентьевич Кузнецов
Дата рождения	10 октября 1919(1919-10-10)
Место рождения	деревня Отрада, Горшеченский район, Курская область
Дата смерти	30 октября 2005(2005-10-30) (86 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1939—1974
Звание
Сражения/войны	Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Арсентьевич Кузнецов (1919—2005) — полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Михаил Кузнецов родился 10 октября 1919 года в деревне Отрада (ныне — Горшеченский район Курской области). Окончил семь классов школы и Макеевский металлургический техникум, после чего работал прокатчиком на металлургическом заводе. В 1939 году Кузнецов был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях советско-финской войны. В 1941 году Кузнецов окончил Минское военно-политическое училище. С первого дня Великой Отечественной войны — на её фронтах. Участвовал в обороне Брестской крепости под руководством майора Петра Гаврилова, сумел вырваться из неё вместе с группой бойцов. В последующих боях два раза был ранен.

К осени 1942 года гвардии старший лейтенант Михаил Кузнецов был заместителем командира роты автоматчиков 622-го гвардейского стрелкового полка 50-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й танковой армии Юго-Западного фронта. 3 октября 1942 года в районе хутора Сенюткино Кузнецов во главе группы бойцов блокировал немецкий дзот и захватил его, после чего огнём из пулемёта уничтожил ещё около 30 солдат и офицеров противника. 20 ноября в районе хутора Средне-Царицынский Кузнецов с группой бойцов разгромил немецкую колонну и захватил хутор, уничтожив около батальона пехоты и дивизиона артиллерии противника, захватил 43 артиллерийских орудий, около 300 повозок, 27 пулемётов, 4 миномёта, 17 автоматов, 7 автомашин.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1943 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» гвардии старший лейтенант Михаил Кузнецов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 1017.

Подвиг группы Кузнецова был описан в статье Ильи Эренбурга «В добрый час, гвардейцы!». В марте 1943 года Кузнецов был тяжело ранен и контужен, после чего на фронт уже не вернулся. Участвовал в Параде Победы. В 1946 году он окончил Высшие военно-политические курсы, в 1951 году — Военно-политическую академию. В 1974 году в звании полковника Кузнецов был уволен в запас. Проживал сначала в Ярославле, затем в Москве.

Скончался 30 октября 2005 года, похоронен на Митинском кладбище Москвы.

Был также награждён орденами Красного Знамени и Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои земли Ярославской. Т. 1 . «Верхняя волга», Ярославль, 2005.
• Золотые Звёзды курян. Воронеж: Центрально-Чернозёмное изд., 1966.
• Кавалеры Золотой Звезды. — Донецк: Донбас, 1976.
• Сталинградская битва. Хроника, факты, люди.: 2 кн. — Москва: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.

Отрывок, характеризующий Кузнецов, Михаил Арсентьевич

Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.