Военно-политическая академия имени В. И. Ленина

Орденов Ленина Октябрьской революции Краснознамённая военно-политическая академия имени В. И. Ленина
(ВПА им. В. И. Ленина, ВПА)
	Орденов Ленина Октябрьской революции Краснознамённая военно-политическая академия имени В. И. Ленина; (ВПА им. В. И. Ленина, ВПА)
Прежние названия	См. список.
Год основания	1919
Тип	Военные высшие учебные заведения СССР
Начальник	См. список.
Расположение	Россия, Москва
Награды

Координаты: 55°46′03″ с. ш. 37°35′39″ в. д. / 55.7674° с. ш. 37.5943° в. д. ^(G) ^{[www.openstreetmap.org/?mlat=55.7674&mlon=37.5943&zoom=16 (O)]} ^(Я)К:Учебные заведения, основанные в 1919 году

Военно-политическая академия имени В. И. Ленина (ВПА имени В. И. Ленина, ВПА) — высшее военное учебное заведение Вооружённых Сил СССР, предназначенное для подготовки военно-политического состава с высшим военным образованием для всех видов Вооружённых Сил, родов войск, внутренних и пограничных войск, научно-педагогического состава с высшим педагогическим образованием для военных вузов, а также проведения научных исследований в области ряда гуманитарных наук.

Полное название: Военно-политическая орденов Ленина и Октябрьской революции, Краснознамённая академия имени В. И. Ленина

С 20 июля 1994 года Военный университет Министерства обороны Российской Федерации.

История

Ведёт свою историю от Учительского института, созданного в Петрограде в ноябре 1919 года (г.).

14 мая 1925 г. приказом председателя РВС СССР № 516 Военно-политический институт Красной Армии имени Н. Г. Толмачёва был преобразован в Военно-политическую академию имени Н. Г. Толмачёва, которая была подчинена непосредственно Политическому управлению Красной Армии. Начальником академии был назначен Л. Д. Покровский. В последующие годы вплоть до начала Великой Отечественной войны академию возглавляли: Я. Л. Берман (1926—1928 гг.), А. Л. Шифрес (1928—1932 гг.), армейский комиссар 2 ранга Б. М. Иппо (1932—1937), корпусной комиссар И. Ф. Немерзелли (апрель—ноябрь 1937 г.), дивизионный комиссар Ф. Е. Боков (1937—1941).

Задачей академии являлась подготовка военно-политических работников для Красной Армии и Флота с высшим военным образованием, способных осуществлять политическое руководство организационно-политической и агитационно-пропагандистской работой в войсках и на флотах. Вместе с тем на академию возлагалась задача подготовки преподавателей социально-экономических дисциплин для военно-учебных заведений. Она должна была стать научным центром обобщения опыта партийно-политической работы в частях и на кораблях.

В академии было два факультета: военно-политический (созданный вместо расформированного в 1957 г. Высшего военно-педагогического института имени М. И. Калинина) и общественно-педагогический. Срок обучения — 3 года. Кроме обучения на факультетах, в академии осуществлялась курсовая, ускоренная подготовка и переподготовка кадров. В разное время действовали курсы усовершенствования политсостава, преподавателей политработы, заочные политкурсы и др.

15 марта 1928 г. в академии состоялось общепартийное собрание всего личного состава. Заслушав доклад начальника академии Я. Л. Бермана, собрание приняло резолюцию, в целом поддерживающую линию XV партсъезда. Одновременно резолюция обращала внимание на то, что в армейской жизни набирают силу отрицательные явления. Резолюция общепартийного собрания академии была подвергнута критике в принятой 27 июля резолюции расширенного заседания РВС СССР. 18 декабря началась кампания по перевыборам президиумов ячеек бюро ячейки ВКП(б) академии. Уже 5 января 1929 г. партийное собрание коллектива академии вынесло резолюцию, полностью осуждающую резолюцию от 15 марта. 25 февраля постановление ЦК ВКП(б) осудило «внутриармейскую оппозицию 1928 года» (формулировка начальника Политического управления РККА А. С. Бубнова). В 1938 г. борьба с «антипартийной внутриармейской белорусско-толмачевской группировкой» (формулировка начальника Политического управления РККА Л. З. Мехлиса) привела к массовым увольнениям из армии и арестам преподавателей и бывших выпускников академии.

В 1929—1931 гг. в академии действовали курсы партийно-политической подготовки командиров-единоначальников, которые окончили 120 человек, в их числе видные военачальники Красной Армии И. Р. Апанасенко, О. И. Городовиков, А. И. Ерёменко, А. Д. Локтионов, С. К. Тимошенко, И. В. Тюленев, Я. Н. Федоренко, М. С. Хозин и др.

Организационная структура академии была не постоянной. В зависимости от социально-политической ситуации в стране и потребностей Красной Армии в политических кадрах в неё вносились изменения. Так, в 1933 г. в академии было уже 4 факультета: общевойсковой, военно-воздушный, военно-морской и военно-педагогический. Продолжительность обучения увеличилась до 4 лет.

В октябре 1934 г. за больше заслуги и достижения в подготовке кадров политработников и в ознаменование 15-й годовщины создания Военно-политическая академия награждена орденом Ленина. 11 января 1938 г. академии было присвоено имя В. И. Ленина. Одновременно было принято решение о переводе академии из Ленинграда в Москву, что свидетельствовало о большом внимании высшего государственного и военно-политического руководства страны к деятельности академии и о возрастании её роли в подготовке политических работников для Красной Армии в условиях обострения международной политической обстановки и усиления опасности новой войны.

После перевода в Москву в академии продолжилась работа по совершенствованию учебно-воспитательного процесса. Была увеличена численность постоянного и переменного состава, появились новые факультеты: автомеханизированный, вечернего и заочного обучения с филиалами в Ленинграде, Киеве, Минске, Хабаровске и Львове. Усилилось внимание к полевой выучке слушателей. В 1938 г. в Кубинке был организован военный учебный лагерь.

Совершенствовалась научно-исследовательская работа. Были созданы адъюнктура, в которой обучался 121 человек, и учёный совет по защите докторских и кандидатских диссертаций. С 1939 г. стал издаваться сборник научных статей «Труды академии». Увеличился научно-педагогический потенциал академии. К началу Великой Отечественной войны работу в ней вели 1 доктор наук, 3 профессора, 8 кандидатов наук и 13 доцентов, в их числе: М. В. Базанов, П. А. Белов, В. В. Бирюкович, Г. А. Деборин, Г. П. Колсяченко, Г. В. Кузьмин, Д. М. Кукин, Г. Д. Спирин, И. А. Федоров, Ф. Д. Хрустов и др.

Напряжённый труд командования, факультетов, кафедр, отделов и других подразделений академии способствовал улучшению качества подготовки слушателей. В 1939 г. академия выпустила 490, а в 1940 г. — 485 политработников. Всего за период с 1920 по июнь 1941 г. академия подготовила и направила в войска и военно-учебные заведения 5 159 политработников и преподавателей общественных дисциплин. Выпускники академии активно участвовали в боях по защите Отечества на оз. Хасан и у р. Халхин-Гол, во время советско-финляндской войны, а также в освободительном походе в западные области Белоруссии и Украины.

Неоценим вклад Военно-политической академии в победу над Германией в Великой Отечественной войне. Уже в первые дни войны на фронт убыло более 1 000 слушателей и преподавателей, в том числе начальник академии Ф. Е. Боков, начальник кафедры А. И. Пугачевский, И. Г. Ефременков, Г. Д. Спирин и др. В ноябре 1941 г. начальником академии был назначен бригадный комиссар А. Н. Щербаков. В 1943 г. его сменил на этом посту генерал-майор А. И. Ковалевский. С октября 1941 г. по август 1943 г. академия находилась в эвакуации в г. Белебее Башкирской АССР. В трудных условиях, связанных с перебазированием и развертыванием учебного процесса на новом месте, командование, преподавательский состав академии провели большую работу по перестройке учебного процесса на военный лад, внедрению в обучение и воспитание слушателей опыта Великой Отечественной войны.

В июле 1943 г. в связи с возросшей потребностью действующей армии в кадрах политработников и в целях сокращения сроков их подготовки решением ГКО СССР Военно-политическая академия была преобразована в Высшие всеармейские военно-политические курсы с годичным сроком обучения. Курсы в основном комплектовались политработниками действующей армии — заместителями командиров полков и батальонов по политической части, парторгами и агитаторами полков, работниками политических отделов соединений, многие из которых были награждены орденами и медалями.

Научно-педагогическую работу на факультетах и кафедрах вели около 100 преподавателей, среди которых было 3 доктора наук, 5 профессоров, 22 кандидата наук и 24 доцента. Военно-политическая академия и созданные на её основе Высшие всеармейские военно-политические курсы в годы Великой Отечественной войны успешно решали возложенные на них задачи. Они подготовили и направили в действующую армию более 13 000 политработников, которые огромной политической и организаторской работой в массах воинов, личным примером и активной боевой деятельностью способствовали достижению победы над агрессором.

Тысячи выпускников академии и курсов за героические подвиги на фронтах Великой Отечественной войны были награждены орденами и медалями. 14 выпускников академии и курсов были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

13 декабря 1944 г. за выдающиеся заслуги в подготовке кадров политработников и в ознаменование 25-й годовщины образования академии Высшие всеармейские военно-политические курсы были награждены орденом Красного Знамени. Тогда же были удостоены высоких правительственных наград 67 работников курсов, в их числе начальники курсов генерал-майоры А. И. Ковалевский, И. И. Зубков, полковники А. И. Беднягин, Б. А. Богданов, И. В. Воронков, И. Г. Ефременков, Г. Н. Малкин, Г. В. Спирин, подполковники Б. К. Беляников, Л. К. Касьяненко, А. Т. Кутоманов, П. Н. Попков, А. И. Червонев, заведующая кафедрой Е. И. Иорданская и др.

После окончания Великой Отечественной войны основные усилия командования, профессорско-преподавательского и всего личного состава курсов были направлены от сложившейся в военное время курсовой, ускоренной подготовки политработников к стационарной вузовской системе подготовке, отвечающей требованиям мирного времени и запросам Вооружённых Сил.

7 мая 1947 г. на основе постановления ЦК КПСС была восстановлена Военно-политическая академия им. Ленина. Её возглавляли: генерал-майор А. И. Ковалевский (1947—1948 гг.), генерал-полковник К. В. Крайнюков (1948—1949 гг.), генерал-полковник И. В. Шикин (1949—1950 гг.), генерал-лейтенант М. А. Козлов (1950—1957 гг.), генерал-полковник Ф. Ф. Кузнецов (1957—1959).

В мирных условиях академия стала готовить политработников — заместителей командиров полков (кораблей) по политической части и работников политорганов для всех видов Вооружённых Сил, родов войск, вести переподготовку старшего и высшего политсостава, обобщать опыт и научно разрабатывать вопросы партийно-политической работы. Срок обучения увеличился до 4 лет.

В академии действовало 7 факультетов: общевойсковой, артиллерийский, бронетанковый, военно-воздушный, военно-морской, редакторский, заочного обучения, а также постоянные годичные курсы политсостава. В 1954 г. в академии были созданы Высшие академические курсы усовершенствования политсостава. Преподавание гуманитарных наук велось по программам Высшей партийной школы при ЦК КПСС. Большое внимание уделялось изучению опыта партийно-политической работы в годы Великой Отечественной войны.

Педагогическую работу в академии вели хорошо подготовленные преподаватели, многие из которых были участниками войны. Более 50 % педагогов гуманитарных кафедр имели учёные степени и звания. Особым методическим мастерством отличались И. В. Анисимов, Г. А. Деборин, И. Г. Ефременков, В. А. Захаров, Н. М. Киряев, Д. М. Кукин, И. Н. Леванов, А. И. Лепёшкин, А. И. Портянкин, Г. Д. Спирин, Р. И. Сидельский, М. Я. Фомиченко, Ф. Д. Хрустов и др.

Организационная структура академии, её цели и требования к подготовке выпускников постоянно менялись. В 50-е — начале 60-х были созданы новые факультеты: военно-юридический, военно-педагогический, РВСН и ПВО, а также факультет по подготовке политработников армий социалистических и других дружественных стран. В 1978 г. появился факультет пограничных и внутренних войск. В 1959 г. начальником академии был назначен генерал-полковник А. С. Желтов. В последующие году академию возглавляли генерал армии Е. Е. Мальцев (1971—1981 гг.), генерал-полковник Г. В. Средин (1981—1987 гг.), генерал-полковник Н. Ф. Кизюн (1987—1991 гг.). Большой вклад в подготовку слушателей в соответствии с новыми требованиями в 60—70-е гг. внесли кафедры общественных, юридических и военных наук.

В 1969 г. за выдающиеся заслуги в подготовке кадров политработников для Вооружённых Сил, большой вклад в мобилизацию воинов на защиту Отечества и в связи с 50-летием со дня основания Военно-политическая академия имени В. И. Ленина была награждена орденом Октябрьской революции.

В 80-е годы деятельность академии проходила на фоне развернувшегося в стране процесса «перестройки всех сфер жизни общества», в том числе военного строительства и военного образования. На факультетах, кафедрах, в отделах и службах разворачивалась работа по обновлению содержания и методики учебно-воспитательного процесса, совершенствованию учебных планов и программ, созданию новых учебников и пособий для слушателей.

В декабре 1989 г. академия отмечала своё 70-летие. К юбилею она подошла боевым сплочённым коллективом. На очном и заочном факультетах и различных курсах академии осуществлялась подготовка политработников с высшим военным образованием для всех видов Вооружённых Сил и родов войск, военных педагогов, социологов и журналистов. Почти 40 лет академия осуществляла подготовку политработников для армий социалистических и дружественных государств.

В академии работал опытный, высококвалифицированный научно-педагогический состав. В конце 80-х — начале 90-х гг. научно-педагогическую работу на кафедрах и факультетах вели свыше 40 докторов наук и профессоров. На кафедрах гуманитарных наук более 89 % преподавателей имели учёные степени и звания. Академия была крупным научным центром в Вооружённых Силах. В ней функционировало 6 диссертационных советов по присуждению учёных степеней. Ежегодно издавалось около 200 наименований учебной и научной литературы по актуальным проблемам военного строительства и вооружённой защиты отечества, обучения и воспитания войск, организации и проведения партийно-политической работы, морально-психологической подготовки войск.

В конце 80-х — начале 90-х гг. все члены военных советов — начальники политуправлений военных округов, флотов, групп войск, почти все начальники политорганов соединений, большинство замполитов полков (кораблей) и им равных были выпускниками академии. В разные годы в академии работало, училось более 150 Героев Советского Союза.

Боевые заслуги Военно-политической академии имени В. И. Ленина отмечены тремя отечественными наградами: орденами Ленина, Октябрьской революции, Красного Знамени, а также орденами многих иностранных государств.

7 декабря 1991 г. на основании распоряжения Президента РСФСР в связи с упразднением в Вооружённых Силах военно-политических органов и политического аппарата частей и подразделений Военно-политическая академия была преобразована в Гуманитарную академию Вооружённых Сил РФ, на базе которой в июле 1994 года создан Военный университет Министерства обороны Российской Федерации.

Структура академии (1957—1960 гг.)

Управление

1. Командование

2. Учебный отдел

3. Политический отдел (партком)

4. Научно-исследовательский отдел

5. Группа научных работников по разработке проблем общественных наук

6. Редакционно-издательский отдел

7. Отдел кадров

8. Строевой отдел и секретный отдел

9. Финансовый отдел

10. Отдел артиллерийского, военно-морского и авиационного вооружения

11. Отдел вещевого и продовольственного снабжения

12. Квартирно-эксплуатационный отдел

Факультеты и курсы

1. Общевойсковой

2. Военно-морской

3. Военно-воздушный

4. Военно-педагогический

5. Военно-юридический (с 1957 по 1974 гг.)

6. Факультет заочного обучения

7. Факультет по подготовке офицеров стран народной демократии

8. Высшие академические курсы

9. Факультет № 6

Кафедры

1. Кафедра истории КПСС

2. Кафедра диалектического и исторического материализма

3. Кафедра политической экономии

4. Кафедра истории СССР

5. Кафедра военной педагогики и психологии

6. Кафедра истории международного рабочего и национально-освободительного движения

7. Кафедра партийно-политической работы и основ воинского воспитания

8. Кафедра политической и военной географии

9. Кафедра журналистики

10. Кафедра теории и истории государства и права и государственного права

11. Кафедра уголовного права

12. Кафедра судебного права и криминалистики

13. Кафедра военной администрации и административного права

15. Кафедра тактики

16. Кафедра артиллерии

17. Кафедра Военно-воздушных сил

18. Кафедра Военно-Морского Флота

19. Кафедра истории войн и военного искусства

20. Кафедра связи и радиолокации

21. Кафедра атомного и химического оружия

22. Кафедра инженерных войск

23. Кафедра военной топографии

24. Кафедра физической подготовки

Подразделения обеспечения и обслуживания

1. Клуб академии

2. Рота охраны

3. Военно-духовой оркестр

4. Медицинская служба и поликлиника

5. Автомобильный отдел

6. Колонна грузовых и специальных автомобилей

7. Артиллерийская ремонтная мастерская

Отдельный сводный батальон, в/ч 21212

Пожарная охрана

Адъюнкты

Названия

05.11.1919 — Петроградский учительский институт Красной Армии имени Н. Г. Толмачева
14.04.1920 — Петроградский красноармейский университет имени Н. Г. Толмачева
23.02.1921 — Петроградский окружной инструкторский институт имени Н. Г. Толмачева
03.03.1922 — Высшие военно-политические курсы имени Н. Г. Толмачева
14.02.1923 — Военно-политический институт имени Н. Г. Толмачева
26.05.1925 — Военно-политическая академия имени Н. Г. Толмачева
11.01.1938 — Военно-политическая академия имени В. И. Ленина
07.1943 — Высшие всеармейские военно-политические курсы имени В. И. Ленина
07.05.1947 — Военно-политическая академия имени В. И. Ленина
07.12.1991 — Гуманитарная академия Вооружённых Сил
С 20.7.1994 — Военный университет Министерства обороны Российской Федерации

Награды

Начальники академии

1919—1920 — Аплетин, Михаил Яковлевич;
1920—1922 — Ковалёв, Сергей Иванович;
1922—1926 — Покровский, Л. Д.;
1926—1928 — Берман, Яков Леонтьевич;
1928—1932 — Шифрес, Александр Львович;
1932—1937 — армейский комиссар 2 ранга Иппо, Борис Михайлович;
1937 — корпусной комиссар Немерзелли, Иосиф Фадеевич;
1937—1941 — дивизионный комиссар Боков, Фёдор Ефимович;
1941—1943 — бригадный комиссар (с 12.1942 генерал-майор) Щербаков, А. Н.;
1943—1948 — гвардии генерал-майор Ковалевский, Алексей Иванович;
1948—1949 — генерал-полковник Крайнюков, Константин Васильевич;
1949—1950 — генерал-полковник Шикин, Иосиф Васильевич [bse.sci-lib.com/article123828.html] [archive.is/20121221121545/victory.mil.ru/people/01/01/shikin.html];
1950—1957 — генерал-лейтенант Козлов, Марк Александрович;
1957—1959 — генерал-полковник Кузнецов, Федор Федотович;
1959—1971 — генерал-полковник Желтов, Алексей Сергеевич [archive.is/20121221234500/victory.mil.ru/people/01/01/zheltov.html];
1971—1981 — генерал армии Мальцев, Евдоким Егорович;
1981—1987 — генерал-полковник Средин, Геннадий Васильевич;
1987—1991 — генерал-полковник Кизюн, Николай Фадеевич[www.law-order.ru/reference/ru_k/t58551.html];
1991—1992 — генерал-полковник Колиниченко, Алексей Николаевич;
1992—1994 — генерал-полковник Омеличев, Бронислав Александрович;
1994—1999 — генерал-полковник Звинчуков, Николай Иванович;
1999—2001 — генерал-полковник Ефремов, Иван Иванович;
с 2001 — генерал-полковник Марченков, Валерий Иванович.

Известные выпускники

См. также категорию: Выпускники Военно-политической академии имени В. И. Ленина

Напишите отзыв о статье "Военно-политическая академия имени В. И. Ленина"

Литература

Академия имени В. И. Ленина, 2 издание, М., 1980.

Примечания

↑ Архитектура Москвы 1910-1935 гг.. — Искусство-XXI век, 2012. — С. 248. — 356 с. — (Памятники архитектуры Москвы). — ISBN 978-5-98051-101-2.

Ссылки

[vpa.su/ Военно-политическая академия имени В. И. Ленина]

Отрывок, характеризующий Военно-политическая академия имени В. И. Ленина

Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.

25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.

[.D0.BF.D0.B0.D0.BC1910-1] Архитектура Москвы 1910-1935 гг.. — Искусство-XXI век, 2012. — С. 248. — 356 с. — (Памятники архитектуры Москвы). — ISBN 978-5-98051-101-2.