Локтионов, Александр Дмитриевич

Александр Дмитриевич Локтионов
командарм 2-го ранга А. Д. Локтионов (крайний справа) общается с деятелями советской культуры, 1938 год
Дата рождения	11 (23) августа 1893(1893-08-23)
Место рождения	с. Верхний Любаж, Фатежский уезд, Курская губерния, Российская империя
Дата смерти	28 октября 1941(1941-10-28) (48 лет)
Место смерти	Куйбышев, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	пехота, ВВС
Годы службы	1914 — 1917 СССР СССР 1918—1941
Звание
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Алекса́ндр Дми́триевич Локтио́нов (11 (23) августа 1893, село Верхний Любаж, ныне Фатежского района Курской области — 28 октября 1941, посёлок Барбыш вблизи Куйбышева) — советский военачальник, генерал-полковник (1940).

Первая мировая война

С началом Первой мировой войны в 1914 году призван в русскую армию, окончил Ораниенбаумскую школу прапорщиков (1916). В 1916—1917 годах в должностях командира роты и батальона участвовал в боях на Западном и Юго-Западном фронтах. После Февральской революции 1917 года был избран членом полкового комитета, затем помощником командира полка.

Гражданская война

С 1918 года — в Красной Армии. На фронтах Гражданской войны командовал батальоном, полком и стрелковой бригадой, сражался на Южном и Кавказском фронтах против армий генерала А. И. Деникина. В должности командира полка отличился в боях по изгнанию белых войск из Донбасса, в должности командира бригады — в ликвидации Улагаевского десанта на Кубани, а также в боях против армии П. Н. Врангеля в Крыму.

Послевоенное время

После гражданской войны с июня 1921 года командовал 97-й стрелковой бригадой, с мая 1922 года — 33-й стрелковой дивизией. С июля 1923 года — помощник командира 2-й Тульской стрелковой дивизии, с октября 1924 года — командир 2-й Белорусской стрелковой дивизии. Член РКП(б) с 1921 года. Окончил Высшие академические курсы (1923), курсы усовершенствования высшего начсостава при Военной академии имени М. В. Фрунзе (1928), курсы партийно-политической подготовки командиров-единоначальников при Военно-политической академии имени Н. Г. Толмачёва (1930). С ноября 1930 года — командир и комиссар 4-го стрелкового корпуса. С декабря 1933 года — помощник командующего войсками Белорусского военного округа по авиации, а с мая 1935 года — на той же должности в Харьковском военном округе. Комкор (1935).

На высших командных должностях

В августе 1937 года назначен командующим войсками Среднеазиатского военного округа, с ноября того же года — начальник ВВС РККА — заместитель Народного комиссара обороны СССР по авиации. Командарм 2-го ранга (1938). С июля 1940 года — первый командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа, созданного на территории присоединённых к СССР Латвии, Литвы и Эстонии. Генерал-полковник (1940).

На 18-м съезде ВКП(б) в 1939 году избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б). Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва (с 1937).

В декабре 1940 года отстранён^{[уточнить]} от занимаемой должности и находился в распоряжении Народного комиссара обороны СССР. По другим данным, в марте 1941 года ввиду болезни был направлен на лечение в Москву и зачислен в распоряжение Народного комиссара обороны СССР.

Арест и гибель

Арестован 19 июня 1941 года. Содержался во внутренней тюрьме НКВД СССР в Москве, а после начала Великой Отечественной войны вывезен в Куйбышев. Расстрелян 28 октября 1941 года с группой других генералов без суда на основании предписания Л. П. Берии. В 1955 году посмертно реабилитирован.

Память

Внешние изображения
	[i2.vkonline.ru/8998B34D-GAQhBCIEHg.jpg Памятник расстрелянным под Самарой](недоступная ссылка)

• Под Самарой на месте расстрела установлен памятный знак, на котором значится так: «Установлен на месте захоронения жертв репрессий 30-40-х гг. Поклонимся памяти невинно погибших…»

См. также

• Смушкевич, Яков Владимирович
• Штерн, Григорий Михайлович
• Рычагов, Павел Васильевич
• Птухин, Евгений Саввич
• Мерецков, Кирилл Афанасьевич
• Проскуров, Иван Иосифович
• Пумпур, Пётр Иванович
• Черных, Сергей Александрович

Награды

• 2 ордена Красного Знамени (1923, 22.02.1938)
• Орден Красной Звезды
• Медаль «XX лет РККА»

Литература

• Линия адаптивной радиосвязи — Объектовая противовоздушная оборона / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1978. — 686 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 5).</span>
• Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. — М.-СПб.: Летний сад, 2005. — 272 с. — 1000 экз. — ISBN 5-94381-137-0.
• Черушев Н. С. Мартиролог РККА // Военно-исторический архив. — Москва, 1998. — № 3. — С. 35 — 36.

Отрывок, характеризующий Локтионов, Александр Дмитриевич

Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.