Матяшевский, Кшиштоф

Кшиштоф (Крис) Матяшевский
Krzysztof (Kris) Matyjaszewski
Дата рождения:	8 апреля 1950(1950-04-08) (74 года)
Место рождения:	Константынув-Лодзинский, Польша
Страна:	США США
Научная сфера:	химия полимеров
Место работы:	Центр молекулярных и макромолекулярных исследований Польской академии наук, Университет Карнеги — Меллон
Альма-матер:	МВТУ им. Баумана
Научный руководитель:	С. Пенчек
Известен как:	контролируемая радикальная полимеризация

Кшиштоф (Крис) Матяшевский или Матыяшевский (польск. Krzysztof Matyjaszewski; род. 8 апреля 1950, Константынув-Лодзинский, Польша) — польский и американский химик, известный, в том числе, как открыватель радикальной полимеризации с переносом атома (ATRP). Лауреат премии Вольфа по химии (2011).

Биография

Диплом специалиста получил в 1972 году в МВТУ им. Баумана.

Диссертацию писал под руководством С. Пенчека (польск. Stanislaw Penczek) в Центре молекулярных и макромолекулярных исследований Польской академии наук в Лодзи, степень доктора (аналогичную советской степени кандидата наук) получил в 1976 году.

После постдока во Флоридском университете (1977—78) работал научным сотрудником в Польской академии наук, а также (в 1984—85 годах) научным сотрудником французской сети CNRS и приглашённым профессором в Университете Париж-6 (Университет Пьера и Марии Кюри).

В 1985 году получил степень хабилитированного доктора (аналог советского доктора наук) в Лодзинском политехническом университете.

С 1985 года занимает должности профессора (пройдя ступени с Assistant Professor до Professor) в университете Карнеги — Меллон. С 1998 года до настоящего момента — именной профессор (J.C. Warner Professor of Natural Sciences) в Карнеги-Меллоне и директор Центра макромолекулярной инженерии при этом университете. С 1996 года — директор Консорциума по контролируемой радикальной полимеризации (CRP Consortium), до 2001 года бывшего Консорциумом по радикальной полимеризации с переносом атома (ATRP Consortium) при Карнеги-Меллоне. С 2004 года — профессор Университета (University Professor, почётная должность).

С 2001 года работает параллельно адъюнкт-профессором (Adjunct Professor) в Университете Питтсбурга и в Лодзинском отделении Польской академии наук.

Награды и признания

Матяшевский был удостоен множества наград:

• Премия научного секретаря Польской академии наук, 1974
• Премия Польского химического общества, 1980
• Премия Польской академии наук, 1981
• Президентская награда молодому исследователю (Национальный научный фонд США), 1989
• Премия К. Ш. Марвела за творческую полимерную химию (Американское химическое общество), 1995
• Elf Chair of French Academy of Sciences^{[уточнить]}, 1998
• Humboldt Award for Senior US Scientists^{[уточнить]}, 1999
• Премия Питсбурга (Питсбургское отделение Американского химического общества), 2001
• Премия в области полимерной химии Американского химического общества, 2002
• Cooperative Research Award in Polymer Science (Американское химическое общество), 2004
• Премия Фонда польской науки, 2004
• Медаль Группы фундаментальной и прикладной макромолекулярной химии (Великобритания) за выдающиеся достижения, 2005
• Премия им. Г. Ф. Марка Американского химического общества, 2007
• Presidential Green Chemistry Challenge Award, 2009
• Премия Гутенберга, Университет Майнца, 2010
• Премия Вольфа по химии «за глубокий творческий вклад в химические науки в области синтеза, исследования свойств и понимания органических материалов», 2011
• Премия имени Дэнни Хайнемана (2012)
• Медаль Бенджамина Франклина (2017).

Также он член нескольких научных обществ:

• Член отделений Науки о полимерных материалах и Инженерии Американского химического общества, 2001
• Иностранный член Польской академии наук, 2005
• Член Национальной академии инженерии, 2006
• Член Американского химического общества по отделению полимерной химии, 2010
• Иностранный член Российской академии наук, 2011

Матяшевский — почётный доктор (Honoris causa) Гентского университета (2002), Российской академии наук^{[уточнить]} (2006), Лодзинском политехническом университете (2007), Афинского университета (2008), Национального политехнического института Тулузы (2010).

Ссылки

• [www.chem.cmu.edu/faculty/profiles/maty.html Профиль] учёного на сайте университета Карнеги-Меллон

Отрывок, характеризующий Матяшевский, Кшиштоф

Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.