Ленард, Александр

Александр Ленард

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Александр (Шандор) Ленард (венг. Sándor Lénárd; 9 марта 1910, Будапешт — 13 апреля 1972, Дона-Эмма, штат Санта-Катарина, Бразилия) — венгерский врач, писатель, поэт, переводчик, художник, музыкант и педагог. Полиглот, писал на немецком, латинском, венгерском, итальянском и английский языках.

Является одним из самых известных переводчиков книги Алана Александра Милна «Винни-Пуха» на латинский язык под названием Winnie ille Pu.

Биография

В 1920 году вместе с семьёй переехал из Венгрии в Австрию, где Ленард изучал медицину в Венском университете. После «аншлюса» 1938 года, бежал в Италию. Во время Второй мировой войны выжил, предоставляя медицинские услуги за еду и кров. Был связан с движением сопротивления. Много времени проводил в Ватиканской библиотеке, читал тексты на латыни, пока он не стал его разговорным языком. В 1951 году эмигрировал в Бразилию, где в 1956 выиграл премию телевидения Сан-Паулу, что позволило ему купить небольшую ферму с домом и обосноваться в Дона-Эмма. Здесь он лечил и обучал местное индейское население вплоть до своей смерти в 1972 году.

Творчество

Писал фантастику в прозе и стихах, научные работы, лингвистические и медицинские статьи, книги по кулинарии. Перевёл на латинский язык популярную детскую книгу Вильгельма Буша «Макс и Мориц», «Винни-Пуха», «Здравствуй, грусть!» Ф. Саган и другие.

Поддерживал переписку с гуманистами всего мира.

Избранная библиография

На венгерском языке

• Völgy a világ végén (Magvető Kiadó,1967.)
• Egy nap a láthatatlan házban, (Magvető Kiadó, 1969.)
• Római történetek (Magvető Kiadó, 1969.)
• Völgy a világ végén s más történetek (Magvető Kiadó,1973.)
• A római konyha (Magvető Kiadó, 1986.)
• Magyarország kívülről, avagy A túlélés művészete (1990.)
• Egy magyar idegenvezető Bábel tornyában (Typotex, Budapest, 2003.)
• Családtörténeteim. Levelek fiaimhoz, (Typotex, Budapest, 2010.) ISBN 978-963-279-102-9

На немецком языке

• Ex Ponto (Róma, 1947)
• Orgelbüchlein (Róma, 1949)
• Andrietta (Róma, 1949)
• Asche (Róma, 1949)
• Die Leute sagen (Róma, 1950)
• Zwischen den Geistern und den Utopien (Róma, 1951.)
• Die Römische Küche (Stuttgart, 1963)
• Die Kuh auf dem Bast (Stuttgart, 1963.)
• Sieben Tage Babylonisch (Stuttgart, 1964.)
• Gedichte und Übersetzungen (Blumenau 1970.)

На латинском языке

• De officio medici. Contributo alla storia dell’etica medica (Róma, 1947)
• Tristitia Salve (Párizs, 1963)
• Maxus atque Mauritius

Ссылки

• [mek.oszk.hu/kiallitas/lenard/cv/indexde.html Биография Александра (Шандора) Ленарда] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ленард, Александр

«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.