Лишу

Лишу (кит. трад. 隸書, упр. 隶书, пиньинь: lìshū), официальное письмо — стиль китайского письма, отличающийся квадратной конфигурацией иероглифов. Иногда этот стиль называют цзошу — деловое письмо.

Возник во второй половине III века до н. э. в период династий Цинь-Хань в ответ на потребность в более быстром способе письма в связи с неуклонно возраставшим объёмом официальной документации. Этот стиль был создан путём видоизменения стиля чжуаньшу (сяочжуань) Чэн Мяо — циньским чиновником — смотрителем тюрем. Согласно одной из легенд, создание лишу связано с правителем Цинь Шихуаном.

Для этого стиля характерны жёсткость структуры иероглифов и строгая перпендикулярность горизонтальных и вертикальных черт, а также преобладание широты иероглифа над его длиной, связанная с экономией места на бамбуковых пластинках, предположительно служивших основным канцелярским материалом. Лишу было гораздо более удобным в сравнении с чжуаньшу, и введение этого письма позволяло экономить время. Стиль лишу сыграл важную роль в развитии образования и науки в Китае.

Делится на древний стиль лишу (гули) и современный (цзиньли). Древний относится к периоду династии Цинь, современный — династии Хань.

Отрывок, характеризующий Лишу

– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.