Ломбард, Ламберт

Ламберт Ломбард
нидерл. Lambert Lombard
Автопортрет, первая половина XVI века
Дата рождения:	1505 или 1506
Место рождения:	Льеж
Дата смерти:	1566(1566)
Место смерти:	Льеж
Подданство:	Нидерланды
Жанр:	аллегорическая живопись
Работы на Викискладе

Ламберт Ломбард или Ламберт Сюстерман (нидерл. Lambert Lombard; 1505 или 1506, Льеж — август 1566, там же) — южноголландский живописец, рисовальщик, гравер, архитектор, археолог, коллекционер, нумизмат, мифограф, педагог, писатель, историк искусства эпохи Ренессанса.

Биография

Художественное образование получил в Антверпене, оттуда отправился в Зеландию. Учился у Яна ван Скорела и Яна Госсарта (Мобежского), с которым работал в Миддельбурге.

В 1532 году он стал придворным художником и архитектором.

Английский кардинал Р. Поль взял его с собой в Италию, где он развился под влиянием местных классических мастеров, в особенности, Микеланджело и Рафаэля. В 1537—1538 работал в Риме.

Возвратившись знатоком литературы, археологии и теории искусства, Л. Ломбард поселился в Люттихе. В 1538—1566 — в Льеже. Вернувшисья на родину, основал первую академию искусств к северу от Альп.

Творчество Ломбарда, в качестве архитектора, повлияло на реконструкцию г. Льежа в эпоху Возрождения.

Подписанные им рисунки встречаются во многих коллекциях, а его композиции, воспроизведенные другими в гравюре, насчитываются несколькими десятками.

Работ масляными красками, бесспорно ему принадлежащих, сохранилось немного; приписываемые ему картины в венской, мюнхенской, берлинской и ольденбургской галереях, в Эрмитаже («Поклонение волхвов» и «Богоматерь с Младенцем»), в бельгийских общественных и частных коллекциях — все сомнительны.

Одна из немногих — аллегория «Милосердие», картина, в которой чувствуется следование итальянским образцам, и «Автопортрет» дают наглядное представление о творчество этого мастера. Полотно «Милосердие» определено, как работа Ламберта Ломбарда, сравнительно недавно. Следование итальянским образцам проявляется в ней настолько сильно, что долгое время еë считали произведением то итальянского художника, то мастера школы Фонтенбло. Пожалуй, только пейзаж второго плана этой картины имеет сколько-нибудь выраженный нидерландский характер. Композиция восходит к работам последователей Рафаэля и к гравюрам Маркантонио Раймонди, которые были одним из наиболее важных источников итальянских влияний в Нидерландах и изучались многими северными художниками.

Насколько возможно судить об этом художнике по его рисункам и по гравюрам с него, он был отличный знаток перспективы и архитектурных стилей, умелый и тонкий рисовальщик; подражая корифеям итальянской живописи, он не утратил, однако, нидерландского чувства форм.

Среди его учеников был Франс Флорис, Хендрик Гольциус, Виллем Кей и другие.

Память

Перед введением евро в Бельгии имела хождение 100-франковая банкнота, с изображением Ламберта Ломбарда.

Ссылки

• [oxfordindex.oup.com/view/10.1093/oi/authority.20110803100113648 Lambert Lombard] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ломбард, Ламберт

Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.