Мадридский договор (1526)

Мадридский договор — соглашение между императором Священной Римской империи Карлом V и королём Франции Франциском I, подписанное в Мадриде 14 января 1526 года.

Предпосылки

Избрание Карла V императором Священной Римской империи вылилось в длительную войну, которая завершилась поражением французских войск и пленением короля Франциска I (24 февраля 1525 года близ города Павия на севере Италии). Впоследствии его переправили в Барселону, а затем в Мадрид.

Содержание

14 января 1526 года Карл V и Франциск I подписали Мадридское соглашение, согласно которому французский король отказывался от претензий на Италию, Фландрию и Артуа, отдавал Бургундию Карлу V, соглашался отправить двух сыновей к испанскому двору в качестве заложников (гарантии выполнения условий соглашения), обещал жениться на сестре Карла Элеоноре и вернуть герцогу де Бурбону все изъятые у него земли.

Последствия

6 марта Франциск был освобожден, и в сопровождении де Ланнуа отправился в Фуэнтеррабию. 18 марта он пересек реку Бидасоа в северном направлении, вступил на землю Франции, одновременно два его сына последовали на юг, отправляясь заложниками в Испанию.

Франциск, однако, не имел никакого желания выполнять остальные условия Мадридского соглашения. 22 марта, по благословению папы, он провозгласил себя не связанным условиями Мадридского соглашения, как подписанного под давлением.

Вскоре военные действия были возобновлены, но уже в 1529 году после серии поражений французских войск и сепаратного сговора папы римского с императором, Франция была вынуждена заключить новое соглашение в Камбре (Камбрейский мир), окончательно отказавшись от посягательств на Фландрию, Артуа и Италию, но сохранив Бургундию.

Отрывок, характеризующий Мадридский договор (1526)

– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.