Макарово (Ростовский район)

Село Макарово Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ярославская областьЯрославская область Муниципальный район Ростовский Сельское поселение Семибратово Координаты 57°19′10″ с. ш. 39°33′43″ в. д.57.31944° с. ш. 39.56194° в. д. / 57.31944; 39.56194    Прежние названия Семибраты-Макарово Население 137 человек (2007) Часовой пояс UTC+3 Автомобильный код 76 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=78237835013 78 237 835 013] Показать/скрыть карты

Мака́рово (в прошлом Макарово-Семибраты) — село в Ростовском районе Ярославской области расположенное на автомобильной дороге федерального значения М8 «Холмогоры» (Москва — Архангельск) к северу от Семибратова. Население на 1 января 2007 года — 137 человек.

Между Макаровым и Семибратовым расположена развилка, откуда на восток ведёт дорога к Ново-Никольскому и древнему селу Приимково, а на запад — в Татищев Погост и древнему селу Гвоздево.

История

Существует много версий легенды о том, что село основал некий Макар, а его сыновья — соседнее Семибратово. М. Н. Тюнина излагает точку зрения, что Макаром звали поселившегося здесь в XV веке отшельника, а когда рядом с его кельей стали жить семь братьев-сбродичей, к названию «Макарово» добавилось уточнение «Семибраты».

Эти сведения происходят из житийной литературы: Макарий из Ростова, «захотев сам подражать пустынному жителю и наставнику своему преподобному Дионисию», поселился неподалёку от дороги из Ростова на Ярославль, но вскоре, «соскучив прошедшею о нём славой и служением многих приходящих к нему», ушёл в обитель своего духовного наставника Дионисия на реке Глушице.

По сведениям А. А. Титова, в 1460-е гг. Семибраты принадлежали князю Фёдору Гвоздю и именно здесь Василий Тёмный потерпел поражение от своего дяди Юрия Звенигородского.

В XVIII—XIX вв. весь район, примыкающий к реке Устье, принадлежал князьям Куракиным и назывался Кураковщиной. После сноса древней церкви Макарово было отнесено к гвоздевскому приходу. В честь избавления от чумы (1771) благодаря помощи княгини Куракиной в Семибратах была выстроена новая церковь. 12 августа 1858 года здесь проездом останавливался император Александр Николаевич с супругой. В 1869 г. открылась школа.

В черновике поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» упоминается Семибратово. Во время выездов на охоту поэт не раз заезжал в дом макаровского охотника Николая Осорина.

Церковь

Макаровская церковь была уничтожена в советское время, но от неё осталось кладбище. В церкви хранился серебряный вызолоченный ковчежец 1661 года.

Местная каменная пятиглавая, в связи с колокольнею, церковь сооружена въ 1818 году князем Алексеем Борисовичем Куракиным и имеет три престола: 1) Собора Иоанна Предтечи, 2) святого Пророка Илии и 3) св. Митрополита Московского Алексия; но до 1823 г. здесь была церковь деревянная, которая в названном году за ветхостью разобрана.

— А. А. Титов, «Ростовский уезд Ярославской губернии», 1886

.

Отрывок, характеризующий Макарово (Ростовский район)

– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.