Мальзерб, Кретьен Гийом де Ламуаньон де

Кретьен Гийом де Мальзерб фр. Chrétien Guillaume de Lamoignon de Malesherbes<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр королевского двора
1775 — 1776
Глава правительства:	Анн Робер Тюрго
Монарх:	Людовик XVI
Предшественник:	Луи Филипо, маркиз де Ла Врийер, граф де Сен-Флорентан
Преемник:	Антуан-Жан Амело де Шайо
Рождение:	6 декабря 1721(1721-12-06) Париж
Смерть:	22 апреля 1794(1794-04-22) (72 года) Париж

См. также: Ламуаньон

См. также: Мальзерб (значения)

Кретьен Гийом де Ламуаньон де Мальзерб (англ. Chrétien Guillaume de Lamoignon de Malesherbes; 6 декабря 1721, Париж — 22 апреля 1794, Париж) — французский государственный деятель. Один из адвокатов на суде над Людовиком XVI. Жертва якобинского террора. Прадед Алексиса де Токвиля.

Биография и деятельность

Учился в Иезуитской коллегии, был советником парламента, потом президентом податной палаты (фр. cour des aides). Наследовав лучшие традиции судебного сословия, Мальзерб отличался замечательным прямодушием, любовью к справедливости и гуманностью. Как президент, он резко обрушился на злоупотребления при взимании налогов и на безумные издержки двора, энергично указывая Людовику XV на бедственное положение Франции и предлагая восстановление Нантского эдикта, отмену пыток и lettres de cachet.

Назначенный главным директором книжной торговли, он много содействовал успехам распространения философии XVIII века во Франции. Именно при нём появилась знаменитая «Энциклопедия»; он открыто высказывался за свободу печати и боролся с цензурой. Во время борьбы короля с парламентом Мальзерб выступил в защиту последнего и требовал созыва Генеральных штатов, защищая этим «дело народа, через которого и для которого (par qui et pour qui) царствует король». 6 апреля 1771 года Людовик XV, по настоянию канцлера Мопу, удалил Мальзерба от дел, уничтожив протестовавшую в его лице cour des aides.

В 1774 году, при Людовике XVI, Мальзерб снова был назначен президентом восстановленной cour des aides и вслед за тем министром королевского двора. Разделяя взгляды и проекты Тюрго, Мальзерб мечтал о коренных реформах государственного управления, уничтожил lettres de cachet, освободил массу невинно заключённых; но планы обоих министров разбились о реакцию, и в 1776 году Мальзерб, вместе с Тюрго, вышел в отставку (12 мая). В 1787 году Мальзерб вторично приглашён был занять министерский пост, в качестве хранителя государственной печати, но продержался только до следующего года и окончательно удалился из Парижа в изгнание.

С момента созыва Генеральных штатов он следил за положением короля, тайно переписывался с ним и смело вызвался защищать Людовика XVI перед Конвентом, вместе с Тронше и де Сезом, написав Бареру, председателю Конвента, письмо, где открыто выразил свою преданность королю. Смертный приговор королю Мальзерб встретил рыданиями.

Скоро и он сам был обвинён в заговоре против республики. В декабре 1793 года он был арестован, вместе с дочерью и зятем и внуками, и помещён в тюрьму Пор-Либр (Port-Libre). Мальзерб отказался от защитника и в ночь с 22 на 23 апреля 1794 года спокойно взошёл на эшафот, вместе с дочерью и зятем.

Сочинения

Мальзерб написал много сочинений по политике, земледелию, ботанике. Главные из них:

• «Deux mémoires sur le mariage des protestants» (1787),
• «Lettres sur la révocation de l’édit de Nantes» (1788),
• «Mémoire pour Louis XVI» (1794),
• «Mémoire sur la librairie et la liberté de la presse» (1809).

В честь него назван бульвар в 8 округе Парижа - Бульвар Мальзерб (фр.).

Ссылки

• Мальзерб, Кретьен-Гийом // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Мальзерб, Кретьен Гийом де Ламуаньон де

В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.