Матковский, Дмитрий Леонтьевич

Дмитрий Леонтьевич Матковский (Думитру Матковски)
Dumitru Matcovschi
Место рождения:	Вадул-Рашков, Сорокский уезд, Бессарабия, Королевство Румыния Шолданештский район, Молдавия
Гражданство:	СССР СССР → Молдавия Молдавия
Род деятельности:	поэт, прозаик, публицист
Годы творчества:	1963—2013
Направление:	лирика
Язык произведений:	молдавский
Дебют:	1963

Дми́трий Лео́нтьевич Матко́вский (рум. Dumitru Matcovschi — Думитру Матковски; 20 октября 1939, Вадул-Рашков — 26 июня 2013, Кишинёв) — советский и молдавский поэт, прозаик, драматург, публицист.

Биография

Родился в крестьянской семье. Окончил историко-филологический факультет Кишинёвского государственного университета (1961). Работал в молдавских газетах «Молдова сочиалистэ» и «Култура» (замредактора, 1966—1970), затем в издательстве «Картя молдовеняскэ». В 1988—1997 годах — главный редактор журнала «Нистру».

Дебютировал в 1963 году с книгой «Маки в росе». В 1969 году вышел сборник стихов «Заклинания о белом и чёрном». Стихи Матковского на русский язык переводили Лев Беринский и Рудольф Ольшевский, прозу — Владимир Бжезовский. Некоторые стихи Д. Матковского были положены на музыку, в том числе вокально-симфоническая поэма «Путь славы» для смешанного хора, детского хора и симфонического оркестра (1984), оратория для солистов, смешанного хора и симфонического оркестра «Молдова» (1985), сюиты для смешанного хора а капелла «Родной язык» и «Небо Родины» (1985), 4 мадригала («Поклонение», «Пшеница», «По ту сторону», «Моя златовласая девочка») для мужского хора «а капелла» (2002) композитора Теодора Згуряну. Музыку к спектаклю по пьесе Думитру Матковского «Председатель» написал Евгений Дога.

Песни на стихи Д. Матковского исполняла София Ротару — «Приди» (муз. И. Алдя-Теодорович), «Мой милый Иванушка» (муз. П. Теодорович), «Я слышу голос твой» (муз. П. Теодорович), «Осенняя песня» (муз. И. Алдя-Теодорович), Надежда Чепрага — «Живу на земле» (муз. Я. Райбург) и «Такова жизнь» (муз. М. Тодерашку), Ион Суручану — «Белый цветок» (муз. И. Енаки), «Мария» (муз. И. Енаки), «Танго добрых надежд» (муз. И. Енаки) и другие, ВИА «Норок» — «Милый Петя» (муз. М. Долган) и «Молдавские девчата» (муз. М. Долган), Анастасия Лазарюк — «Жаворонок» (муз. П. Теодорович) и «Бесподобно» (муз. П. Теодорович).

Член КПСС с 1964 года. Народный депутат СССР от Резинского национально-территориального избирательного округа № 277 Молдавской ССР, участник I—IV Съездов народных депутатов СССР (1989). Народный писатель Молдавской ССР (1989), лауреат Государственной премии МССР (1989). Член Союза писателей СССР. Был одним из организаторов Народного фронта Молдавии (1988).

Умер 26 июня 2013 года от осложнений после операции на головном мозге.

Книги

• Матковский Д. Л. Мелодика (стихи). Перевод с молдавского языка Л. Н. Васильева. М.: Советский писатель, 1971
• Матковский Д. Л. Осень белых голубей. Романы. Перевод с молдавского языка В. В. Бжезовского. М.: Советский писатель, 1981 и 1986; 3-е издание — Кишинёв: Hyperion, 1991
• Матковский Д. Л. Государство черешен (стихи и поэма). Перевод Р. А. Ольшевского. Кишинёв: Литература артистикэ, 1983
• Матковский Д. Л. Родной очаг. Роман. Перевод с молдавского языка В. В. Бжезовского. М.: Советский писатель, 1984
• Матковский Д. Л. Пьеса для провинциального театра. Роман. Авториз. пер. с молд. В. Бжезовского. М.: Советский писатель, 1988

Отрывок, характеризующий Матковский, Дмитрий Леонтьевич

– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.