Мейендорф, Казимир Иванович

Казимир Иванович фон Мейендорф нем. Gerhard Konrad Kasimir Freiherr von Meyendorff
Финляндский военный губернатор, управляющий и по гражданской части
1803 — 1805
Монарх:	Александр I
Предшественник:	Пётр Александрович Толстой
Преемник:	Александр Васильевич Обресков
Правитель Рижского наместничества
1795 — 1796
Монарх:	Екатерина II
Предшественник:	Пётр Алексеевич Пален
Преемник:	наместничество упразднено
Рождение:	15 октября 1749(1749-10-15) Рижская губерния, Российская империя
Смерть:	29 января 1813(1813-01-29) (63 года)
Род:	Мейендорфы
Отец:	Георг Иоганн фон Мейендорф
Мать:	Августа София Шарлотта фон Штакельберг
Супруга:	Анна Катарина фон Фегезак
Военная служба
Принадлежность:	Россия Россия
Род войск:	кавалерия
Звание:	генерал от кавалерии
Командовал:	Екатеринославский кирасирский полк
Сражения:	Русско-турецкая война 1787—1792
Награды:

Барон Казимир (Герхард-Конрад-Казимир) Иванович фон Мейендорф (1749—1813) — генерал от кавалерии, Лифляндский и Финляндский военный губернатор.

Биография

Родился 15 октября 1749 года в замке Клейн-Рооп под Ригой, происходил из лифляндского баронского рода, сын бригадира голштинских войск императора Петра III барона Георга-Иоганна фон Мейендорфа.

В русскую военную службу вступил в 1765 году в армейскую кавалерию. 19 сентября 1773 года произведён в премьер-майоры Ингерманландского карабинерного полка, в том же полку он в 1776 году получил чин подполковника.

Произведённый в 1787 году в бригадиры, Мейендорф выступил на Дунайский театр начавшейся войны против турок и за отличие в сражениях был в начале 1789 года произведён в генерал-майоры. 14 апреля того же года он был награждён орденом св. Георгия 3-й степени (№ 61 по кавалерским спискам)

Во уважении на усердную службу и отличную храбрость, оказанную им при взятии приступом города и крепости Очакова, командуя колонною.

С 1792 года командовал Екатеринославским кирасирским полком. В 1794 году Мейендорф был произведён в генерал-поручики и в следующем году назначен правителем Рижского наместничества, в каковой должности оставался до 1797 года.

10 января 1797 года он был назначен шефом Харьковского кирасирского полка и 29 ноября того же года произведён в генерал-лейтенанты. В 1799 году получил чин генерала от кавалерии. В 1803—1807 году был Выборгским военным губернатором, управляющим и по гражданской части сей губернии, после чего вышел в отставку и поселился в своём родовом замке. Среди прочих наград он имел орден св. Александра Невского.

Скончался 29 января 1813 года.

Семья

14 октября 1790 года Казимир Иванович Мейендорф сочетался браком с Анной-Катариной фон Фегезак (11.05.1771, Рига — 30.10.1840, Митава), — старшей дочерью главного судьи и внучкой бургомистра г. Риги; у них были дети:

• Казимир (1794—1854) — отставной поручик;
• Егор (1795—1863) — тайный советник, управляющий делами императрицы Александры Фёдоровны, путешественник, член Русского географического общества;
• Пётр (1796—1863) — действительный тайный советник, обер-гофмейстер, член Государственного совета Российской империи;
• Александр (1798—1865) — тайный советник, член совета Министерства финансов, геолог и путешественник.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. М., 2009
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
• Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801—1906: Биобиблиографический справочник. СПб., 2007

Отрывок, характеризующий Мейендорф, Казимир Иванович

Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.