Рижское наместничество
Поделись знанием:
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
| Наместничество Российской империи | |||||
| |||||
| Страна | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Адм. центр | |||||
| Дата образования |
1783 | ||||
| Дата упразднения |
1796 | ||||
|
| |||||
| |||||
Ри́жское наме́стничество (латыш. Rīgas vietniecība, нем. Rigasche Statthalterschaft) — бывшая административная единица в составе Российской империи (1783—1796), образованная из Рижской губернии (включала в себя современный Видземский край, а также часть нынешней Эстонии). Высшая административная и военная власть принадлежала генерал-губернатору Риги, гражданская власть — правителю Рижского наместничества (губернатору).
Содержание
История
3 июля 1783 года указом российской императрицы Екатерины II в соответствии с изданным в 1775 году Учреждением о губерниях Рижская губерния была преобразована в Рижское наместничество[1] с системой органов власти, построенной по общероссийскому законодательству[2]. Им управлял назначенный императрицей генерал-губернатор, в круг обязанностей которого входило также и командование армией. До 1786 года существовала коллегия советников — ландратов. В соответствии с данной 21 апреля 1785 года императрицей Екатериной II «Грамотой на права и выгоды городам Российской империи» после 1787 года вместо Рижского городского совета избиралась городская дума и другие органы городского самоуправления. Вместо Большой гильдии были созданы три купеческие гильдии. В уездах были созданы земские суды, в каждом из которых двое из пяти судебных заседателей были крестьянами.
После смерти Екатерины II 28 ноября 1796 года её сын Павел I подписал указ, согласно которому Рижское наместничество было преобразовано в Лифляндскую губернию[3].
Административное деление
В Рижское наместничество входило девять уездов[4]:
- Рижский уезд (Rīgas apriņķis; Rigische Kreis) — города Рига, Даугавгрива и Слока, 25 волостей,
- Венденский уезд (Cēsu apriņķis; Wendensche Kreis) — город Цесис, 16 волостей,
- Вольмарский уезд (Valmieras apriņķis; Wolmarsche Kreis) — города Валмиера и Лимбажи, 13 волостей,
- Валкский уезд (Valkas apriņķis; Walksche Kreis) — город Валка, 11 волостей,
- Верроский уезд (Veravas apriņķis; Werrosche Kreis) — город Выру, 8 волостей,
- Дерптский уезд (Tērbatas apriņķis; Dörptsche Kreis) — город Тарту, 14 волостей,
- Феллинский уезд (Vīlandes apriņķis; Fellinsche Kreis) — город Вильянди, 8 волостей,
- Перновский уезд (Pērnavas apriņķis; Pernausche Kreis) — город Пярну, 13 волостей,
- Эзельский (Аренсбургский) уезд (Ārensburgas apriņķis; Arenburgische Kreis) — город Курессааре, 16 волостей.
Руководители наместничества
Рижские генерал-губернаторы
- 1762—1791 Юрий Броун
- 1792—1798 Николай Репнин
Правители наместничества
- 1783 Николай Наумов,
- 1783—1790 Александр Беклешов (1745—1808),
- 1790—1792 Иван Рек (Johann von Reck),
- 1792—1795 Пётр Пален (Peter Ludwig von der Pahlen, 1745—1826)
- 1795—1797 Казимир Фон Мейендорфф (Gerhard Konrad Kasimir von Meyendorff, 1749—1813).
Напишите отзыв о статье "Рижское наместничество"
Примечания
- ↑ Янин, 1994, p. 369.
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/EkaterinaII/Prib_sb/1/text.htm Рескрипты и указы Екатерины II лифляндскому и эстляндскому генерал — губернатору графу Броуну об учреждении Рижского и Ревельcкого наместничеств]
- ↑ Смирин, 1999, p. 35—37.
- ↑ Вассар, 1961, p. 672.
Литература
- Вассар А., Маамяги В.А., Ajaloo Instituut (Eesti NSV Teaduste Akadeemia), Naan G. [books.google.com/books?id=qRHVAAAAMAAJ История Эстонской ССР]. — Ээсти Раамат, 1961. — (История Эстонской ССР).
- Смирин Г. [books.google.com/books?id=2KgiAQAAIAAJ Основные факты истории Латвии: пособие для самообразования]. — SI, 1999.
- Янин В.Л. [books.google.com/books?id=LF4YAQAAIAAJ Отечественная история: история России с древнейших времен до 1917 года : энциклопедия в пяти томах]. — Большая Российская энциклопедия, 1994. — (Отечественная история: история России с древнейших времен до 1917 года : энциклопедия в пяти томах).
- Wilhelm Christian Friebe (1794: Physisch: ökonomisch, und statistische Bermerkungen von Lief- und Ehstland: oder von den beiden Statthalterschaften Riga und Reval. Erste Abteilung: Die Rigische Statthalterschaft, Riga: bey Johann Friedrich Hartknoch, [books.google.com/books?id=tQQZAAAAYAAJ&pg=PA1&source=gbs_toc_r&cad=0_0#PPA11,M1 Google books:]
- Рига: Энциклопедия = Enciklopēdija «Rīga» / Гл. ред. П. П. Еран. — 1-е изд.. — Рига: Главная редакция энциклопедий, 1989. — С. 635. — 880 с. — 60 000 экз. — ISBN 5-89960-002-0.
Отрывок, характеризующий Рижское наместничество
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
