Курессааре
Поделись знанием:
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
| Центр уезда
Курессааре Kuressaare 
|
Ку́рессааре эст. Kuressaare — кург (мн. куред) означает аист, а саар — остров,то есть — остров Аистов, до 1917 года А́ренсбург (нем. A(h)rensburg) Орлиный замок от örn (исл.) — орёл, в 1952—1988 годах Ки́нгисепп (эст. Kingissepa) — город в Эстонии, на острове Сааремаа, когда-то так называли весь архипелаг, а остров называли Курессааре, крупнейший населённый пункт и административный центр уезда Сааремаа. В городе расположены морская гавань и одноимённый аэропорт.
Содержание
Географическое положение
Город расположен на южном берегу крупнейшего эстонского острова Сааремаа, на берегу Рижского залива.
Климат
Климат города переходный от умеренно-морского к умеренно-континентальному, с мягкой зимой и прохладным летом. Относительная влажность воздуха — 82 % (от 74 % в мае—июне до 87 % зимой).[3]
| Климат Курессааре (норма за 1971—1999 гг., максимумы и минимумы за 1961—1999 гг.) | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Абсолютный максимум, °C | 8,3 | 10,8 | 12,1 | 24,0 | 26,5 | 31,4 | 30,9 | 32,0 | 25,5 | 18,6 | 12,6 | 9,4 | 32,0 |
| Средний максимум, °C | −0,1 | −0,8 | 1,8 | 7,5 | 14,6 | 18,6 | 20,7 | 20,0 | 15,1 | 9,9 | 4,8 | 1,6 | 9,5 |
| Средняя температура, °C | −2,2 | −3,3 | −0,9 | 3,6 | 10,0 | 14,5 | 16,9 | 16,4 | 11,9 | 7,4 | 2,8 | −0,4 | 6,4 |
| Средний минимум, °C | −4,9 | −6,2 | −3,8 | 0,4 | 5,7 | 10,4 | 13,1 | 12,7 | 8,8 | 4,7 | 0,6 | −3,1 | 3,2 |
| Абсолютный минимум, °C | −31,6 | −29,8 | −23,6 | −15 | −3,8 | 1,0 | 5,7 | 3,3 | −3,1 | −9 | −16,4 | −32,6 | −32,6 |
| Норма осадков, мм | 44 | 31 | 33 | 35 | 32 | 49 | 58 | 63 | 71 | 72 | 72 | 59 | 617 |
| Температура воды, °C | −1 | −1 | 0 | 6 | 10 | 14 | 17 | 19 | 13 | 10 | 6 | 1 | 8 |
| Источник: [www.emhi.ee/index.php?ide=6,299,302 EMHI] [www.svali.ru/catalog~102~26215~index.htm Туристический портал] | |||||||||||||
История
Основание и развитие в Средневековье
Археологи считают, что до замка на этом месте были деревянные строения и торговый рынок.
Современный Курессааре расположен на месте бывшего замка священнослужителей, впервые упомянутого в летописях от 1381 года.
В 1559 году он был продан Датскому королевству, после чего, 8 мая 1563 года, ему была предоставлена городская хартия и соответственно статус города по примеру Риги.
По Брёмсебрускому договору 1645 года город был передан под управление Шведского королевства, под юрисдикцией которого и находился вплоть до 1721 года.
Впервые шведский контроль над городом (и островом) был прерван в 1710 году, когда русская армия 15 (26) августа сожгла город, тогда называвшийся Аренсбург, поскольку основную массу его жителей составляли балтийские шведы, немцы и датчане. В 1721 году, по Ништадскому мирному договору город официально вошёл в состав Российской Империи.
Город во времена Российской Империи
В 1721—1917 годах город официально находился в составе Российской империи, превратившись в знаменитый курорт для высшего класса. Аренсбургская крепость была упразднена именным указом Екатерины II от 30 апреля (11 мая) 1785 года.
В то же время, основная масса шведского населения острова была вынуждена покинуть его по указу Екатерины Великой и переселилась на Украину, в село Старошведское.
В ходе Первой мировой войны город 1 (14) октября 1917 года был оккупирован германскими войсками в ходе Моонзундской операции.
Эстонская территория
После вывода германских оккупационных войск в конце 1918 года город вошёл в состав независимой Эстонской Республики и стал административным центром уезда Сааремаа. В период эстонской независимости официально употреблялось эстонское название города — Курессааре.
Советский период
В 1940 году город вошёл в состав Эстонской ССР.
В период Великой Отечественной войны город 22 сентября 1941 года был оккупирован германскими войсками. Освобождён 7 октября 1944 года войсками 7-й эстонской стрелковой дивизии 8-го стрелкового корпуса 8-й армии Ленинградского фронта в ходе Моонзундской десантной операции.
26 сентября 1950 года город стал центром Курессаареского района.
В 1952 году город был переименован в честь своего уроженца, эстонского коммуниста Виктора Кингисеппа и до 1988 года назывался Кингисеппом (не путать с российским городом Кингисепп). В 1990 году Курессааре стал первым самоуправляемым городом в Эстонии.
Летом 1980 года в замке Курессааре и его окрестностях студией «Укртелефильм» был снят фильм «Лючия ди Ламмермур».
- Kuressaare.Raekoda.jpg
- Kuressaare-2.JPG
Мемориал советским воинам
- Castlekuressaare.JPG
- Kuressaare 3 Suur Tõll ja Piret said suure kalasaagi beentree.jpg
Памятник «Большой Тылль и его жена Пирет», скульптор Тауно Кангро, высота 3,5 метра
Население
Численность населения
| 1825[4] | 1833[5] | 1840[6] | 1847[7] | 1856[8] | 1863 | 1867 | 1881[9] | 1897[10] | 1922[11] | 1934[12] | 1939[13] | 1940[13] | 1941[13] | 1959[14] | 1970[15] | 1979[16] | 1989[17] | 2000[17] | 2010 | 2012[1] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1691 | 1685 | 2993 | 2725 | 3736 | 3378 | 3256 | 3454 | 4603 | 3364 | 4478 | 4948 | 4474 | 3936 | 9720 | 12 220 | 14 260 | 16 356 | 14 830 | 14 977 | 13 441 |
Национальный состав
| Национальности | 1881[18] | 1897[19] | 1922[20] | 1934[21] | 1989[22] | 2000[22] | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| число | % | число | % | число | % | число | % | число | % | число | % | |
| Всего | 3454 | 100 | 4603 | 100 | 3364 | 100 | 4478 | 100 | 16166 | 100 | 14925 | 100 |
| эстонцы | 1685 | 48,8 | 2896 | 62,9 | 2666 | 79,3 | 3938 | 87,9 | 14999 | 92,8 | 14548 | 97,5 |
| русские | 248 | 7,2 | 341 | 7,4 | 156 | 4,6 | 119 | 2,7 | 833 | 5,2 | 211 | 1,4 |
| немцы | 1421 | 41,1 | 1198 | 26,0 | 401 | 11,9 | 321 | 7,2 | 334 | 2,1 | 166 | 1,1 |
| прочие | 100 | 2,9 | 168 | 3,6 | 141 | 4,2 | 100 | 2,2 | ||||
Конфессиональный состав населения
| Вероисповедания | 1881[23] | 1897[24] | 1922[25] | 1934[26] | 2000[27] | |||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| число | % | число | % | число | % | число | % | число | % | |
| Всего | 3454 | 100 | 4603 | 100 | 3364 | 100 | 4478 | 100 | 11848 | 100 |
| лютеране | 2673 | 77,4 | 3106 | 67,5 | 2129 | 63,3 | 2710 | 60,5 | 2592 | 21,9 |
| православные | 643 | 18,6 | 1430 | 31,0 | 1093 | 32,5 | 1504 | 33,6 | 562 | 4,7 |
| прочие вероисповедания, неверующие, атеисты |
138 | 4,0 | 67 | 1,5 | 142 | 4,2 | 277 | 6,2 | 8694 | 73,4 |
Примечание. Данные за 2000 год относятся только к населению в возрасте 15 лет и старше.
Основные занятия в городе — рыболовство, туризм, сельское хозяйство.
Уроженцы и жители
- Аавик, Эвальд (р. 1941) — эстонский актёр, народный артист Эстонской ССР (1982).
- Боде, Александр Адольфович (1865—1939) — филолог, учитель словесности (преподаватель древних языков).
- Востоков, Александр Христофорович (1781—1864) — филолог, академик, введший термин «старославянский язык».
- Кан, Луис Исраэль (1901—1974) — американский архитектор.
- Кингисепп, Виктор Эдуардович (1888—1922) — основатель Коммунистической партии Эстонии. В течение 36 лет (в период 1952—1988 годов) город носил его имя.
- Маак, Ричард Карлович (1825—1886) — российский натуралист, исследователь Сибири и Дальнего Востока.
- Рар, Владимир Фёдорович (1880—1919) — полковник русской армии, участник Русско-японской войны и Белого движения, один из главных защитников Москвы от большевиков в 1917 году.
- Фрезе, Александр Ермолаевич (1804—1872) — горный инженер, первооткрыватель золотых россыпей на Алтае.
- Карл Вильгельм Фрейндлих (нем. Carl Wilhelm Freundlich) (1803-1872), эстонский писатель, поэт, кистер, учитель.[28]
- Щурупов, Михаил Арефьевич (1815—1901) — русский архитектор.
Достопримечательности
- Старый город (Ратуша, важня, пожарное депо, а так же весь остальной центр города)[29]
- Епископский замок
- Мемориальный музей Йоханнеса Аавика.
- Кладбище Кудьяпе
- скульптура Большой Тылл и Пирет (скульптор Тауно Кангро
Города-побратимы
-
— Таммисаари, Финляндия (с 27 ноября 1988) -
— Рённе, Дания (с 3 октября 1991) - — Мариехамн, Финляндия (с 24 октября 1991)
-
— Шёвде, Швеция (с 23 июня 1993) - — Ваммала, Финляндия (с 30 июня 1994)
- — Турку, Финляндия (c 30 мая 1996)
-
— Талси, Латвия (с 27 мая 1998) -
— Куурне, Бельгия (с 9 августа 1998)
См. также
Напишите отзыв о статье "Курессааре"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.stat.ee/ppe-46953 Eesti statistika 2012 Статистика Эстонии 2012] (эст.)
- ↑ Городецкая И. Л., Левашов Е. А. [books.google.com/books?id=Do8dAQAAMAAJ&dq=%D0%9A%D1%83%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B0%D0%B0%D1%80%D0%B5 Курессааре] // Русские названия жителей: Словарь-справочник. — М.: АСТ, 2003. — С. 162. — 363 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-016914-0.
- ↑ [www.emhi.ee/index.php?ide=6,299,303 Эстонский Институт Метеорологии и Гидрологии: Осадки и влажность воздуха]
- ↑ Статистическое изображение городов и посадов Российской империи по 1825 год. Сост. из офиц. сведений по руководством директора Департамента полиции исполнительной Штера. Спб., 1829.
- ↑ Обозрение состояния городов российской империи в 1833 году / Изд. при министерстве внутренних дел. — Спб., 1834.
- ↑ Статистические таблицы о состоянии городов Российской империи. Сост. в Стат. отд. Совета МВД. — Спб., 1840.
- ↑ Статистические таблицы о состоянии городов Российской империи [по 1 мая 1847 года]. Сост. в Стат. отд. Совета МВД. Спб., 1852.
- ↑ Статистические таблицы Российской империи, составленные и изданные по распоряжению министра внутренних дел Стат. отделом Центрального статистического комитета. [Вып. 1]. За 1856-й год. Спб., 1858.
- ↑ [www.stat.ee/20407 Rahvastik maakondades ja linnades, 1881]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=7 Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года. Наличное население в губерниях, уездах, городах Российской Империи (без Финляндии)]
- ↑ 1922 a. üldrahvalugemise andmed. Vihk 7-b, Saare maakond. — Tallinn, 1924.
- ↑ Rahvastiku koostis ja korteriolud: II rahvaloenduse tulemusi. Tallinn, 1935, lk. 1.
- ↑ 1 2 3 Strukturbereicht über das Ostland. Teil I: Ostland in Zahlen. — Riga, 1942.
- ↑ [webgeo.ru/db/1959/eston.htm Перепись населения СССР 1959 года]
- ↑ [webgeo.ru/db/1970/eston.htm Перепись населения СССР 1970 года]
- ↑ [webgeo.ru/db/1979/eston.htm Перепись населения СССР 1979 года]
- ↑ 1 2 [www.stat.ee/dokumendid/26463 2000. aasta rahvaloenduse tulemused I Faktiline ja alaline rahvastik, rahvastiku paiknemine, soo- ja vanuskoosseis]
- ↑ 1922 a. üldrahvalugemise andmed. Vihk 1. Rahva demograafiline koosseis ja korteriolud Eestis. — Tallinn, 1924, lk. 33.
- ↑ Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Под ред. Н. А. Тройницкого. 21: Лифляндская губерния. — Спб., 1905, с. 78—79.
- ↑ 1922 a. üldrahvalugemise andmed. Vihk 7-b, Saare maakond. — Tallinn, 1924, lk. 15
- ↑ Rahvastiku koostis ja korteriolud: II rahvaloenduse tulemusi. Tallinn, 1935, lk. 47—53.
- ↑ 1 2 [www.stat.ee/dokumendid/26495 2000. aasta rahvaloenduse tulemused. II. Kodakondsus, rahvus, emakeel ja võõrkeelte oskus]
- ↑ 1922 a. üldrahvalugemise andmed. Vihk 1. Rahva demograafiline koosseis ja korteriolud Eestis. — Tallinn, 1924, lk. 51.
- ↑ Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Под ред. Н. А. Тройницкого. 21: Лифляндская губерния. — Спб., 1905, с. 76—77.
- ↑ 1922 a. üldrahvalugemise andmed. Vihk 7-b, Saare maakond. — Tallinn, 1924, lk. 38—39
- ↑ Rahvastiku koostis ja korteriolud: II rahvaloenduse tulemusi. Tallinn, 1935, lk. 118—121.
- ↑ [www.stat.ee/dokumendid/26499 2000. aasta rahvaloenduse tulemused. IV Haridus. Usk]
- ↑ [www.utlib.ee/ekollekt/eeva/index.php?lang=ru&do=autor&aid=33 EEVA | Карл Вильгельм Фрейндлих (1803 – 1872)]
- ↑ [avtobusvtallin.ru/goroda-estonii/kuressaare/ Страница города Куресааре].
Ссылки
- Аренсбург // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Аренсбургские лечебные грязи и морские купанья // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Аренсбургский замок // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.saaremaamuuseum.ee/eng/ Saaremaa Museum]
- [www.saaremaa.ee/webcam/ Kuressaare CityCam] — веб-камера с видом на Курессааре
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Курессааре
– Ничего… Нет…– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
