Меркауски, Лиза
| Лиза Энн Меркауски Lisa Ann Murkowski 
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| с 20 декабря 2002 года | ||||
| Предшественник: | Фрэнк Меркауски | |||
| ||||
| 2000 — 20 декабря 2002 | ||||
| Предшественник: | Кон Банд | |||
| Преемник: | Нэнси Дэхлстром[en] | |||
| ||||
| 1998 — 2000 | ||||
| Предшественник: | Терри Мартин | |||
| Преемник: | Вик Кохринг[en] | |||
| Вероисповедание: | Католицизм | |||
| Рождение: | 22 мая 1957 (66 лет) Кетчикен, Аляска, США | |||
| Супруг: | Верни Мартелл | |||
| Дети: | Ник Мартелл, Мэтт Мартелл | |||
| Партия: | Республиканская партия США | |||
| Образование: | Джорджтаунский университет Юридическая школа университета Уилламетт | |||
| Автограф: | 
| |||
Ли́за Энн Мерка́уски[1] (на русском языке используются неверные варианты транслитерации фамилии — Мурковски, Марковски) (англ. Lisa Ann Murkowski; 22 мая 1957, Кетчикан, Аляска, США) — американский политик, сенатор США от штата Аляска с 2002 года. Представитель Республиканской партии. Дочь бывшего сенатора США и губернатора Аляски Фрэнка Меркауски.
Биография
Родилась в 1957 году в небольшом городке Кетчикан на Аляске. Окончила среднюю школу Монро в городе Фэрбенкс на Аляске. В 1975—1977 годах посещала Университет Уильяметт (Williamette University) в Сейлеме (штат Орегон). В 1980 году получила степень бакалавра экономики в Университете Джорджтаун в Вашингтоне, а в 1985 степень доктора права в Юридическом Колледже Уильяметт.
Работала юристом. В 1987—1989 — в окружном суде Анкориджа, в 1989—1996 занималась частной практикой.
В 1997—1998 входила в комиссию Анкориджа по равноправию.
В 1999—2002 — в Палате Представителей штата Аляска.
20 декабря 2002 года назначена в Сенат США, чтобы заполнить вакансию, образовавшуюся в связи с переходом её отца, Фрэнка Меркауски, из Сената на должность губернатора Аляски.
Избрана в Сенат США в 2004 году на срок, истекающий 3 января 2011 года.
Потерпела поражение во время праймериз Республиканской партии 24 августа 2010 года от ещё более консервативного кандидата Джо Миллера[2]. Тем не менее участвовала в выборах в Сенат (избиратели воспользовались правом вписывать имя кандидата, не внесённого в бюллетень) и выиграла их с 39,5 % голосов, хотя Миллер оспаривал результаты голосования в суде[3].
3 января 2015 года сменила на посту председателя Комитета по энергетике и натуральным ресурсам Мэри Лэндрю, не прошедшую в Сенат.
Напишите отзыв о статье "Меркауски, Лиза"
Примечания
- ↑ Написание в соответствии с правилами транскрипции и произношением фамилии на английском языке (см. [www.loc.gov/nls/other/sayhow.html#m NLS Other Writings. Say How? A Pronunciation Guide to Names of Public Figures (as of May 8, 2006), проверено 20.11.2008]).
- ↑ [www.nytimes.com/2010/09/02/us/politics/02count.html?partner=rss&emc=rss Murkowski Concedes Senate Race in Alaska] (англ.)
- ↑ [www.adn.com/2010/12/28/1622554/federal-judge-overturns-miller.html Court rejects Miller, lifts certification hold]
Ссылки
- [murkowski.senate.gov/ Официальный сайт сенатора США Лизы Меркауски (англ.)]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Меркауски, Лиза
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
