Метелёва, Наталья Владимировна

Наталья Владимировна Метелёва
Псевдонимы:	Ната Май, Натан Метич
Дата рождения:	27 мая 1962(1962-05-27) (61 год)
Место рождения:	Киров (Кировская область)
Гражданство:	СССР, Россия
Род деятельности:	прозаик, филолог, журналист, гриновед, дизайнер
Годы творчества:	1988 — по нынешнее время
Жанр:	фэнтези, фантастика
Язык произведений:	русский
[meteleva.ucoz.ru/ Вавилор. Сайт Натальи Метелёвой]
[fan.lib.ru/m/metelewa_n/ Произведения на сайте Lib.ru]

Ната́лья Влади́мировна Метелёва (род. 27 мая 1962, Киров, СССР) — русская писательница в жанре фэнтези, филолог и прозаик, журналист, гриновед, дизайнер.

Жизнь и творчество

Родилась в семье служащих. Окончила филологический факультет Кировского Государственного педагогического института, где училась у ведущих кировских гриноведов Т. Е. Загвоздкиной и профессора Н. П. Изергиной, что впоследствии отразилось на её интересе к биографии Александра Грина. С середины 1980-х годов она работала старшим научным сотрудником литературного отдела Кировского областного краеведческого музея, исследовала жизнь и творчество Н. Заболоцкого, А. Грина, Я. Райниса. Публиковала стихи в кировских и рижских газетах, в сборнике «Встречи» (1988 год). В сборнике «Вятская земля в прошлом и настоящем», выпущенном Кировским педагогическим институтом в 1989 году, вышло её эссе «В глуши Российской империи» о Яне Райнисе. В начале 1990-х годов работала журналистом местных газет «Выбор», «Вятский наблюдатель», в ГТРК «Вятка». С середины 1990-х годов работала дизайнером по интерьерам и наружной рекламе.

В 2000 году появилось её эссе «Романтизм как признак инфантильности. Попытка литературного психоанализа личности Александра Грина». По словам писателя А. Н. Варламова, данная работа была опубликована «в малотиражном вятском журнале „Бинокль“ и вряд ли стала известна широкой литературной общественности». В своей книге «Александр Грин» Алексей Варламов рассматривает главный тезис этой работы Метелёвой: «Любопытно, что многие из высказываемых в 30–40—50-е годы идей не ушли в прошлое. Так, мысли об инфантилизме Грина встречаются у современной исследовательницы Натальи Метелёвой, чья острая, выпадающая из восторженного „хора гринолюбов“ статья «Романтизм как признак инфантильности» с многообещающим подзаголовком „Попытка литературного психоанализа личности Александра Грина“ была не так давно опубликована».

Далее А. Н. Варламов цитирует Метелёву: «Романтизм Грина совершенно особенный в русской литературе — романтизм от инфантильности. От невозможности владеть ситуацией. Романтизм детей, уходящих в небытие Мечты, в поиски Истины и утраченного рая. Романтизм хиппи. Что главное в мире для А. Грина, что он сделал главным для своих героев, что он предлагает читателю как главное в его, читателя, жизни? — Веру (в Мечту), Надежду (на Чудо), Любовь и Свободу (философию хиппи)…» «С упрямством, достойным любого ребёнка, Грин кричит своё „хочу!“ следующие 20 лет, начиная с рассказа „Лётчик Киршин“, где лётчик и машина погибают от столкновения с детским воздушным шариком. Это не случайный образ. Это ответ на посягательство всего человечества на чистоту неба, в облаках которого А. Грин мог позволить парить только птицам и своей Мечте. Это романтический протест хиппи против цивилизации». Идея уподобления Грина хиппи кажется Варламову довольно проницательной: «Тут, по-видимому, не что иное, как ещё один пример опережения им своего времени, очередное «точное попадание в ничто», как выразился бы академик Зелинский».

С 2006 года Наталья Метелёва работала главным редактором газеты «Фантастика, детективы, приключения», после возглавляла газету «Премьер-ком», издаваемую рекламным агентством «Премьер». С этого времени она обратилась к жанру фэнтези, первоначально публиковала в кировских газетах рассказы: «Детка», «Белое на белом», «Отшельник и акрида». Параллельно значительную часть своих произведений этого времени она размещала на сайтах Библиотека Максима Мошкова и Проза.ру: «Натан Метич, рассказанный самому себе», «Тайная вечеря Извергиль» и т. д. Рассказ «Детка» стал прологом к роману «Добровольная жертва». Последними не-фэнтезийными её работами были эссе «Регодизайн, или Дизайн как искусство интриганства» (2006) и «Ишачья притча» (2007). Помимо этого Наталья Метелёва является автором электронной книги «Кама-с-утра» (2001) — широко известном сборнике притч-анекдотов.

Как рассказывает сама Наталья, успех у читателей был неожиданным для неё самой:

Сразу скажу, я не победитель. Но оказаться в первой десятке с своим первым романом-фэнтези я, разумеется, даже не мечтала. Хотя знала, что это все-таки выше стандарта. Некоторые дистрибьюторы, готовые закупить крупные партии тиража, даже несколько опасаются, что книга "слишком умная". По стилю это похоже на Ольгу Громыко, Урсулу ле Гуин. Даже, как пишут, на Джоан Роулинг

— Мэри Лазарева, «Пророчество об Избранной - наш путь в шорт-лист». Интервью Натальи Метелёвой. «Вятский наблюдатель», март 2008 г. № 10.

Всё началось с эксперимента и пробы сил на конкурсах начинающих фантастов. Так на конкурсе «Российский Конвент» («РосКон 2007»), куда Наталья приехала в качестве журналиста, она оказалась на семинаре Ника Перумова. Известный фантаст в результате обсуждения рекомендовал её произведение «Соло на струнах времени», впоследствии переименованное в «Добровольную жертву», к публикации в издательстве «Эксмо». Эти лавры Метелёва разделила с ещё одной участницей конкурса. Своё решение Перумов объяснил тем, что в романе он почувствовал «присутствие благородного безумия». Помимо участия в мастер-классе Ника Перумова, Наталья приняла участие в мастер-классе Вадима Панова с рассказом «Венок гор». Её первая книга «Добровольная жертва» вышла в издательстве «Эксмо» в 2007 году в серии «Боевая магия». Позднее роман был номинирована конвентом фантастики «Серебряная стрела» в качестве одной из 10 книг на звание «Лучший дебют 2007». Затем роман вошёл в шорт-лист журнала «Мир фантастики» в номинации «Лучший дебют-2008». Роман открыл собою цикл произведений о фантастической стране Вавилор. Вторая книга этого цикла называется «Печать палача».

Журнал «Мир фантастики» в мартовском номере за 2008 год поместил рецензию «Убить дракона» Марии Великановой на роман «Добровольная жертва»: «Роман написан хорошим языком (хотя к концу книги он несколько ухудшается из-за пафоса и мастера Йоды говорить манеры), в меру насыщен приятным юмором и в то же время довольно серьёзен… Итог: отлично написанная книга о серьёзных вещах, с лихо закрученной интригой; отдельные повороты сюжета предсказуемы, но читать всё равно интересно».

Затем один за другим последовали публикации рассказов, повестей и романов Метелёвой в российских и украинских издательствах «Венок гор», «Ярь», «Северные псы», «Огнетушитель для дракона», «Эльфийский посох». Последний роман уже был опубликован издательством «Аст». Рассказ «Ярь» был переведён Наталией Девятко на украинский язык и опубликован в львовском журнале «УФО». Рассказы «Венок гор» и «Северные псы» были переведены на польский язык Тадеушем Рубниковичем, оба рассказа опубликованы в электронном журнале «Фаренгейт».

Своими пристрастиями Метелёва называет братьев Стругацких, Станислава Лема, Франца Кафку, Германа Гессе, В. Пелевина.

Библиография

• Седьмая ночь. — Стихи. В сборнике: «Встречи».// Киров, Волго-Вятское книжное издательство, 1988.
• В глуши Российской империи (о Яне Райнисе). В сборнике «Вятская земля в прошлом и настоящем». — Киров: КГПИ, 1989.
• Романтизм как признак инфантильности. Попытка литературного психоанализа личности Александра Грина. — Журнал «Бинокль» № 6, 2000 г., Киров, тир. 1000 экз.
• Регодизайн, или Дизайн как искусство интриганства. — Газета «Премьер-ком» № 1, февраль, 2006 г., Киров.
• Детка. Рассказ. Фэнтези. — Газета «Фантастика, детективы, приключения», № 1, 15 апреля 2006 г., Киров.
• Белое на белом. Фантастика. — Газета «Фантастика, детективы, приключения», № 3, 15 июня 2006 г., Киров
• Отшельник и Акрида. Фантастика. — Газета «Премьер-ком», 27 декабря 2006 г. Киров.
• Ишачья притча. Сказки. — Газета «Премьер-ком», 29 января 2007 г. Киров.
• Венок гор. Рассказ. Фэнтези. — Журнал «Реальность Фантастики», № 9, 2007 г. Киев;
• Венок гор. Рассказ. Сборник «Фэнтези-2009», составитель Василий Мельник, — М., Эксмо, 2008, 576 стр., тир. 20000 экз., ISBN 978-5-699-31879-7 (Серия «Боевая магия»).
• Добровольная жертва. Роман. Фэнтези. Москва, «Эксмо», 2007, 448 стр., тир. 7000, ISBN 978-5-699-24758-5 (Серия «Боевая магия»).
• Ярь. Рассказ. Фантастика. — Журнал «Мир фантастики и фэнтези», № 4, 2008 г., Москва, тир. 35500 экз.
• Ярь. Рассказ. Фантастика. — Журнал «Український Фантастичний Оглядач» (УФО), № 4, 2008, Львов, перевод на украинский язык Наталии Девятко. тир. 1000 экз.
• Северные псы. Рассказ. Мистика. — Журнал «Мир фантастики и фэнтези», № 1, 2009 г., Москва, тир. 35500 экз.
• Огнетушитель для дракона. Повесть. Фантастика, фэнтези. — Москва, «Эксмо», 2009 г., стр. 416, тир. 5000 экз., ISBN 978-5-699-34637-0 (серия «Русская фантастика»).
• Эльфийский посох. Роман. Фэнтези. — М., «АСТ, Астрель», 2011, 320 стр., тир. 7000 экз., ISBN 978-5-17-069210-1 (серия «Disciples»)

Ссылки

• [binokl-vyatka.narod.ru/B6/grinn.htm Наталья Метелёва, «Романтизм как признак инфантильности. Попытка литературного психоанализа личности Александра Грина».]
• [www.docme.ru/doc/61500/natal._ya-meteleva.-kama-s-utra Наталья Метелёва, «Кама-с-утра»]
• [meteleva.ucoz.ru/publ/3-1-0-3 М. Лазарева, «Пророчество об Избранной — наш путь в шорт-лист». Интервью Натальи Метелёвой газете «Вятский наблюдатель»]

Отрывок, характеризующий Метелёва, Наталья Владимировна

Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.